Безупречные создания

– И вы меня простите, Елизавета Фёдоровна, – ответил он. – Мне не стоило озвучивать столь щекотливую информацию без вашего на то дозволения. Тем более что всё это лишь мои домыслы, которые некому ни подтвердить, ни опровергнуть. – Он пару мгновений глядел на неё сверху вниз с выражением глубокой задумчивости на лице, а затем вдруг всплеснул руками: – Да что же это я! Присядьте. Прошу вас.

Он усадил девушку на кушетку, а сам подтянул стул и устроился напротив.

– Благодарю. – Лиза с облегчением поставила зонтик рядом с собой и принялась развязывать шнурок на сумочке. – На самом деле я здесь с Анной Степановной Свиридовой. Она сейчас в кондитерской, и у меня совсем мало времени.

– Что же заставило вас прийти ко мне? – Алексей неотрывно следил за её движениями. – Вам стало хуже? – Он понизил голос: – Или вам удалось что-то узнать?

– Именно последнее. – Лиза выудила фотокарточку, но отдавать её не спешила. Она положила её на колени изображением вниз и сказала: – Боюсь, что вы были правы. Только вы можете мне помочь, любезный Алексей Константинович, потому как интересы в поисках виновного у нас совпадают.

Эскис подался вперёд, скрипнув стулом:

– Я вас очень внимательно слушаю.

Лиза прорепетировала этот разговор в мыслях несколько раз и всё равно ощутила, сколь велико волнение, поэтому её голос дрогнул, когда она произнесла:

– Полагаю, что я могу оказаться следующей жертвой.

– Почему вы так решили? – Эскис упёрся ладонями в укрытые белым халатом колени.

– Не подумайте, что я повредилась в уме из-за случившегося, но мне кажется, что за мной кто-то следит. – Бельская перешла на шёпот: – До той страшной трагедии девочки жаловались, что кто-то рылся в их вещах. Но поскольку ничего не пропало, всё списали на шалости младших смолянок. Они на такое способны, как вы понимаете. Дети всё же. Затем… – она облизала губы и умолкла.

– Продолжайте, – требовательно велел Алексей.

– Затем Татьяна и Ольга погибли. Меня переселили в другую комнату, как вы уже знаете. И вдруг однажды я возвращаюсь и обнаруживаю ровно то же самое: кто-то копался в моих вещах. Вся комната перерыта.

– Вы сказали об этом вашим наставницам?

– Да, но они снова сослались на озорство «кофейных» девочек, – Лиза нервно пожала плечами. – Они даже слушать не пожелали. А я была уверена, что это неспроста случилось. Пропал мой личный дневник. – Она затараторила быстрее: – Это совсем старенькая книжица в атласной обложке сливового цвета. Я его давно забросила. Почти уж не вела. Больше стыдилась, а хранила скорее из-за сентиментальности. Но вдруг я пришла в комнату, там всё перевёрнуто, а дневник исчез.

– И что же ваша классная дама? – Алексей Константинович заметно помрачнел.

– Ответила, что я, скорее всего, оставила его в нашем старом дортуаре, который заперт и опечатан. – Лиза дёрнулась встать, но Эскис жестом удержал её. – А я ведь так и не смогла туда попасть, чтобы в этом убедиться.

Он поднялся сам и налил ей воды из стоявшего на письменном столе графина.

– Что было в том дневнике? – Молодой врач протянул ей стакан.

Бельская сделала пару торопливых глотков и немного успокоилась.

– Безделицы, в сущности, – она покачала головой. – Детские заметки в основном. Я туда записывала в последние годы лишь важные даты. К примеру, дни рождения, праздники, свадьбы родственников, дни наших экзаменов и прочие глупости. Но это ещё не всё, Алексей Константинович. – Лиза осушила остаток воды залпом и возвратила стакан врачу. – Благодарю вас.

Он поставил опустевшую посуду обратно на стол и снова сел на стул напротив девушки. Эскис глядел пристально и выжидающе. Лизу он не торопил.

Девушка скользнула по нему рассеянным взглядом и отчего-то подумала, что его белый халат выглядит слишком уж мятым, пусть и чистым. Словно бы совсем некому о нём заботиться и следить за тем, чтобы он, частный доктор, выглядел опрятно.

– Помните, я вам рассказывала, что ночью однажды проснулась и подслушала разговор Свиридовой и Ермолаева, когда они обсуждали ваш визит? – Бельская собралась с духом и выпалила: – Той ночью кто-то снова побывал в моей комнате. А когда он вышел, дверь, вероятно, скрипнула, и я проснулась.

– Вы рассказали об этом кому-нибудь ещё? – Алексей Константинович напряжённо сплёл пальцы на колене.

Лиза отрицательно покачала головой.

– Это ещё не всё. – Она облизала пересохшие от волнения губы. – Другой ночью кто-то снова заходил в мою комнату и завёл старые напольные часы.

– Часы? – брови мужчины приподнялись.

– Да, антикварные часы с маятником. Они стоят в комнате, вероятно, для красоты. Я была уверена, что эти часы вовсе сломаны. Но вдруг они заработали сами собой, когда я спала, – она сглотнула. – Я вам клянусь, что не прикасалась к ним. Тот, кто это сделал, наверное, хотел, чтобы тиканье скрывало прочие звуки.

– У вас снова что-то пропало? – Тон Алексея не понравился Лизе. Он говорил так, словно собирался отругать её за что-то.

– Нет, что странно. Более никто не рылся в моих вещах…

– Почему вы мне раньше не сказали? – перебил он.

– Я боялась.

– Меня? – искренне удивился молодой врач.