Безупречные создания

Человек, который делал снимки в тот день, сказал, что она невероятно хороша самой изысканной и утончённой красотою, какую только можно сыскать в барышне вообще, оттого скрывать её нежность и прелесть он не позволяет. Именно он настоял, чтобы она распустила волосы и встала на передний план вполоборота. Он развернул её так, чтоб стан Лизы казался ещё стройнее, чем есть на самом деле. Девушка вспомнила, как ей тогда было неловко из-за этого повышенного к себе внимания. Оля ревниво хмурилась. Даже на фото заметно. А вот Наталья, напротив, потешалась от души, как всегда. Таня же играла вечную скромницу по старой привычке. Ну и пусть бы! Зато они все были живы, здоровы и совершенно счастливы!

Лиза и не знала, что у Ольги была эта фотокарточка.

– Вы здесь все такие красивые. – Печальный вздох Юленьки прервал её размышления.

Бельская рассеянно кивнула в ответ.

Они присели за стол и принялись ждать. Юля тихонько расспрашивала Лизу про Олю. Какая она была? Что любила? А что не переносила на дух?

Девушка отвечала сдержанно и только лишь самое лучшее, выставляя покойную подругу в хорошем свете. Ни о каких немцах или перспективах сделаться фрейлиной, разумеется, Лиза не упомянула. Да и зачем подобное знать маленькой девочке?

Когда же «кофейный» класс Юленьки возвратился в свой дортуар, девочки искренне изумились, увидев в своей скромной обители старшую воспитанницу. Да не абы кого, а Елизавету Бельскую!

Лиза дождалась, пока первые восторги немного улягутся, и показала Марине Киреевской фотокарточку.

Курносая, веснушчатая Мариночка тотчас заломила ручки и картинно надула губки.

– В этом месяце портрет мой по уговору! Бесчестно на меня давить! Я его отдала бы Юлии Викторовне в июле! – разволновалась Киреевская.

Она заголосила так, что Лиза сама испугалась, как бы их классная дама не прибежала на крики.

– Врёшь ты всё, – буркнула Юля, глядя на подружку волком. – Не отдала бы. Раз мадам велела подарить её тебе насовсем, не вернула бы ни за что!

– Вот и нет! Вернула бы! – замотала головой Мариночка. – Не все такие несносные и отчаянные, как ты!

– Не отдала бы!

– Отдала!

– Нет!

– Да!

– Врёшь!

– Не вру!

Остальные девочки столпились вокруг них плотным любопытным кольцом.

Лиза быстро осознала, что между этими двумя «обожательницами» больше личной вражды и недопонимания, нежели действительного обожания и споров на тему того, чей объект восхищения лучше. Несогласие одной ещё более разохотило к спорам другую. Но даже с излишним пристрастием невозможным казалось предположить, чтобы одна из девочек случайно (или тем более умышленно) сделалась вдруг коварной отравительницей.

Бельская втиснулась меж ними и с охотой заявила:

– У меня есть две карточки с портретами Ольги Николаевны и Татьяны Александровны. Очень красивые, с позапрошлого маскарада на Крещение. Если вы не против, дамы, мы могли бы поменяться. Я отдам вам эти портреты, а вы взамен подарите мне сей совместный портрет.

– Подарим? – удивилась Юля.

Девочки переглянулись, тотчас позабыв о ссоре.

– Именно. – Лиза улыбнулась и пояснила: – Видите ли, на этой фотокарточке мы все вчетвером. Подобного памятного снимка у меня нет. А мне бы очень хотелось его иметь. Но я не оставлю вас с пустыми руками. Вы получите по карточке, а в придачу я дам каждой по маленькому сборнику стихов на французском. Согласны?

Юленька и Мариночка снова обменялись взглядами и, естественно, выразили своё горячее согласие произвести столь выгодный обмен. Они едва ли не прыгали от нетерпения, когда Лиза снова возвратилась в их дортуар с двумя фотокарточками и двумя книгами. Стихи ей были без надобности, а вот расставаться с портретами жаль, но у неё имелись и другие. Однако же эта совместная карточка на фоне дворца значила куда больше, чем просто сентиментальное воспоминание. Лиза осознала это тотчас, как увидела её.

Бельская ласково поблагодарила «кофейных» барышень и попросила их более не ссориться по пустякам, а после направилась прямиком в свою комнату.

Путь по коридорам показался ей бесконечным. Если бы порядки позволяли, она бы бежала со всех ног.

Лиза разволновалась не на шутку. Так, словно бы кто-то мог вдруг вырвать из её рук фотографию, которую она прижимала к груди, будто величайшее сокровище.

С гулко стучащим сердцем девушка влетела в свою голубую спальню, закрыла дверь, привалилась к ней спиной и лишь тогда немного успокоилась.

Лиза прошлась по комнате, продолжая прижимать к себе разбитую рамку со снимком. Десятки догадок и предположений возникли в её мыслях, но ни одна из них не казалась ей поводом для убийства.

Из глубокой задумчивости Бельскую вывело движение справа от неё. Девушка вздрогнула и резко повернулась.

Но увидела лишь узкое зеркало на дверце гардероба, которое частично скрывалось за персиковой ширмой.

Лиза вздохнула с облегчением. Подошла ближе.

Из отражения на неё глядела всё та же девушка, что и всегда: густые каштановые волосы, заплетённые в перекинутую на грудь косу, большие синие глаза, приятные черты лица и приоткрытые в изумлении мягкие губы.