Безупречные создания

– Конный полк! Мантейфель! Марина! – взволнованно и совершенно бессвязно выпалила она, после чего, видя замешательство на лице Алексея, всё же собралась с мыслями и объяснила: – Оленька говорила мне, что эта Марина Гейден, с которой у Николя случился скандальный адюльтер, вышла замуж за графа Мантейфеля. Он, будучи офицером, глубоко оскорбился. Ольга тогда ужасно переживала. Но я происходящему мало значения придала, думала, это очередная блажь Николя, которая непременно минует. Но сейчас всё понимаю.

Эскис покачал головой.

– Разъясните же и мне, что именно вас столь сильно взволновало в этой истории?

Алексей всё это время держал Лизу за запястье, и она догадалась, что милый доктор заботливо проверял её пульс, пока она тараторила точно сумасшедшая.

– Этот Мантейфель – офицер конногвардейского полка. – Лиза была готова плакать от отчаяния. – Супружеская неверность Марины не просто задела его честь. Она затронула честь всего полка. А такие вопросы не решаются двумя людьми между собой, понимаете?

– Примерно.

– Если гвардейский офицер обратился в суд чести полка и они вынесли положительное решение, которое было передано императору, а государь дал своё разрешение, то дело не в светском скандале. И уж точно не в карточном долге или любовнице. – Девушка закусила губу и почувствовала во рту солоноватый привкус. – Это дуэль.

– Дуэль, – эхом повторил Эскис, соглашаясь со словами Лизы.

– Господи помилуй! Алексей Константинович! – Девушка снова потрясла его за руку. – Мы должны что-то сделать! Должны остановить Николая! Он ведь один поехал, а значит, никого не предупредил. Даже Феликса. И уж точно не уведомил матушку. Бедная Зинаида Николаевна! Эта новость убьёт её! Пожалуйста! Умоляю вас! – Она понимала, что ведёт себя неподобающе, но всё же не могла успокоиться. – Я осознаю, что если император разрешил дуэль, то дело серьёзное. Но всегда же можно что-то сделать, ведь так?

Эскис молчал, глядя на неё в глубочайшей задумчивости.

– Николя – не офицер. У него нет шансов. Умоляю вас, – простонала Лиза со слезами в голосе и затем без всякой надежды добавила: – Pour moi[30].

Она и сама не успела понять, как последняя фраза слетела с её губ столь быстро.

Алексей досадливо поморщился. Он не был военным, полицейским или же иным должностным лицом. Он просто был врачом в своей небольшой практике. Вряд ли его послушали бы князья и полковники. И всё же Эскис не смог равнодушно смотреть на то, как Лиза мечется в отчаянии, понимая, что может случиться непоправимое.

Он снова приоткрыл окошко в передней части экипажа и велел вознице подъехать поближе к имению князя Белосельского. После чего тонко улыбнулся Лизе и примирительно произнёс:

– Вы – амазонка, Елизавета Фёдоровна. С вами совершенно невозможно сладить. Но и отказать вам я не в силах.

В ответ на этот изящный и столь несвоевременный комплимент девушка покраснела. Она торопливо отвернулась к окошку, чтобы видеть, где они едут. А ещё, чтобы не обращать внимания на то, какое волнение вызывал в ней её спутник.

Совсем скоро колёса съехали с мощёной дороги и зашуршали гравием. Растительность в этой части острова сделалась совсем буйной. Яркая, кучерявая зелень кустов и плодовых деревьев подтверждала, что из черты города они выбрались.

Дача князей Белосельских-Белозёрских оказалась небольшим дворцовым комплексом на самом берегу Малой Невки. Розовые стены, белые колонны и ажурная лепнина подходили, скорее, жилищу благородной дамы, нежели дому сурового офицера конной гвардии. Имелась и собственная пристань, откуда открывался живописный вид на столицу. Однако же за высокими коваными воротами скрывался целый парк. А на краю этого парка сиротливо стоял тот самый экипаж, в котором уехал Николай.

Алексей приказал их вознице остановиться, не доезжая до ворот. Обе их створки были открыты, поэтому Лиза выскочила из экипажа сразу, как представилась возможность. Она опередила Эскиса и едва ли не бегом устремилась к покинутому экипажу.

– Николя! – крикнула она на ходу.

Но ни кучера, ни кого бы то ни было ещё там не оказалось. А на её крик из-за дома явились двое гвардейцев. Оба они были облачены в оливковые летние мундиры и заправленные в высокие сапоги тёмно-синие брюки, а на головах носили фуражки-бескозырки. Оба были при оружии и вид имели весьма суровый.

К тому времени, как они подошли достаточно близко, Алексей Константинович нагнал Лизу и встал так, чтобы прикрыть её плечом.

– Что изволите, ваши благородия? – без особых любезностей обратился к ним один из гвардейцев. Тот, что был выше ростом и вид имел более грозный, чем второй, с пышными усами и доброжелательными светлыми глазами.

– Добрый вечер, – Алексей Константинович поприветствовал их коротким наклоном головы. – Нам необходимо безотлагательно увидеть Николая Феликсовича Юсупова. Мы знаем, что он прибыл сюда всего несколько минут назад.

Гвардейцы переглянулись.

– Нельзя, – коротко ответил первый.

– Никого пропускать не велено, – мягче пояснил второй и улыбнулся Лизе.