Безупречные создания

– Мне очень жаль, Елизавета Фёдоровна. Ваш друг погиб. Мы ничем не смогли ему помочь. – Он отвернулся. – Но ещё более мне жаль, что я затеял эту нелепую слежку, а после уступил вашим мольбам, и из-за моих слабостей вы стали невольной свидетельницей этой чудовищной драмы. Клянусь, что ни одна женщина не должна видеть подобное. А на вашу долю выпало и так слишком много смертей в последнее время.

Он был прав.

Память тотчас услужливо подкинула кровавые образы мёртвых подруг, гром от выстрелов, крик, засевший глубоко внутри, как назойливая заноза, и рухнувшего в траву Николя.

Ей стоило разрыдаться сейчас, чтобы не слечь с нервным расстройством после, когда смысл случившегося дойдёт до неё. Но Бельская попросту не могла проронить ни слезинки. Глаза были сухи настолько, словно в них насыпали песка.

До слуха доносился торопливый цокот копыт, стук колёс по брусчатке и прочие звуки большого города. Сквозь неплотно задёрнутые шторки виднелся электрический свет уличных фонарей. Они проплывали размытыми пятнышками на фоне белой петербургской ночи. Всё это убаюкивало.

– Вы не виноваты, – бесцветным голосом прошептала Лиза. – Я сама вас уговорила. Меня никто не заставлял. И я правда, – она запнулась, – правда надеялась, что ещё можно что-то сделать.

– Простите меня. – Алексей Константинович повернулся к ней. Во взгляде читалась печаль.

Экипаж тряхнуло на кочке. Это резкое движение напугало Лизу. Немного привело её в чувство.

– Господи! Который час? И куда мы едем? – Она выглянула в окошко, но так и не поняла, где именно они находятся.

– В мою практику, – ответил Алексей. – Я унёс вас сразу, как вы лишились чувств. До того как о нашем визите вообще вспомнили. Честно говоря, я только о вас и думал. Вы слишком многое…

– Нет! – встрепенулась Лиза. – Нельзя! Мне нужно в Смольный! Ксения Тимофеевна меня ждёт! Я же страшно задержалась! Меня могут отчислить с позором!

– Хорошо, но сначала мы доедем до моего кабинета. Я дам вам капли…

– Нет! – девушка с жаром запротестовала. – Алексей Константинович, миленький! Умоляю вас, поедем в институт! Мне уже лучше. Я вам клянусь! Но я обязана возвратиться как можно скорее! Тянуть более нельзя!

Её пылкая тревога смутила Эскиса. На пару мгновений он растерялся, глядя на неё с откровенным изумлением.

– Будь по-вашему, – наконец уступил он. – Но пообещайте мне, что примете перед сном то лекарство, которое я вам дал, когда вы приходили ко мне. – Алексей прищурился. – Вы ведь его не выбросили?

– Нет-нет! – заверила Лиза. – Я всё приму. Я помню: десять капель.

– Выпейте двадцать, – уверенно приказал Эскис, после чего пересел на противоположное сиденье и открыл окошко к вознице: – Голубчик, вези в Смольный, к монастырю. И поспеши, будь любезен.

Он задвинул оконце и вновь повернулся к Лизе.

Девушка сидела, обхватив себя за плечи руками. Она нервически закусила нижнюю губу. А когда экипаж в очередной раз тряхнуло – вздрогнула.

– С'est horrible[31], – пробормотала она. – Бедная Зинаида Николаевна. Это убьёт её. И Феликс. Он ведь даже не подозревает о том, куда на самом деле поехал брат.

Алексей откинулся на сиденье. Пригладил волосы задумчивым, неторопливым движением. Разумеется, он старался сохранять самообладание, но Лиза без труда уловила напряжение в каждом его движении.

– Считайте меня бессердечным человеком, но я бы предпочёл, чтобы скорбные известия Юсуповы узнали не от нас, – наконец вымолвил Эскис.

Бельская рассеянно кивнула в ответ.

Ей бы и самой не хотелось сообщать матери о том, что её сын погиб. Не из-за какого-то родового проклятия, а из-за женщины, которая вряд ли вовсе знала о том, что эта дуэль состоялась. Иначе бы она наверняка примчалась и помешала. Как же её звали? Марина, кажется.

– Видите, Алексей Константинович, Николя умер, а мы с вами подозревали, что он может быть как-то замешан в нашей трагедии, а ему собственных драм хватало. – Лиза прижала ладонь к щеке.

– Боюсь, что этого мы с вами уже не узнаем. – Алексей достал карманные часы, взглянул на циферблат. – Но мне показалось, что ему и вправду не было дела ни до Ольги, ни до кого бы то ни было ещё. Он даже кузину не оплакивал. Слишком занят был дуэлью и всем с нею связанным.

– Мне тоже так показалось, – согласилась Лиза.

Эскис спрятал часы обратно и как бы невзначай уточнил:

– Значит, он симпатизировал вам во время той поездки прошлым летом, но ответной симпатии не добился?

Бельская поймала его взгляд. На мгновение ей почудилась мимолётная искра мужской ревности. Совсем как этим вечером, когда Николя, ещё живой и здоровый, целовал её руки, а Эскис хмурился, наблюдая за ними.

– Я же сказала, что нет. – Лиза прикрыла ладонью глаза. – Его ухаживания меня смутили и напугали. Да и вообще, я говорила, что в невесты ему планировали Натали или Танюшу. Я поехала, скорее, за компанию. Как часть нашего неразлучного квартета.

– А кто из девушек проявлял наибольший интерес к Николаю?