Безупречный

— Осторожно. Люди здесь подумают, что печально известный холостяк Ретт Итон занят.

Я усмехаюсь и бросаю взгляд на бар.

— Люди определенно смотрят, — бормочет она.

Я поднимаю одну руку и поворачиваю ее подбородок к себе.

— Хорошо. Пусть посмотрят.

Она просто моргает, глядя на меня. И я ненавижу, что кто-то когда-либо заставлял ее чувствовать, что она не стоит того, чтобы с ней виделись. Как будто она какой-то грязный секрет, который нужно скрывать.

— Они будут обсуждать.

— Тогда позволь им это делать. Ты же знаешь, мне насрать, что думают люди, Саммер. И нет никого другого, с кем я предпочел бы испортить свою репутацию.

Все еще держа ее за подбородок, я целую ее.

К черту этих людей. К черту Роба. К черту ее дерьмовую сестру. К черту любого, кто может заставить эту женщину чувствовать себя менее значимой, чем она есть на самом деле.

Сначала она застывает в шоке, но, когда ее пальцы возвращаются к моим волосам, а губы скользят по моим, я знаю, что у меня есть разрешение продолжать. Продолжать разрушать мою репутацию прямо здесь и сейчас, с ней.

Если бы я обращал внимание на что-нибудь, кроме женщины в моих объятиях, я бы услышал, как разбиваются сердца девочек и как мои братья кричат и смеются.

Но все, что я слышу, — стук моего сердца и сладкие вздохи, которые издает Саммер, когда мой язык танцует с ее языком.

Мы стоим здесь. На самом виду. Целуясь. В центре импровизированной танцплощадки. Без сомнения, это вызывает у некоторых удивление. Но это заявление.

Мы делаем то, что хотим, а не то, что должны.

26 Ретт

Саммер: Хочешь прокатиться ночью?

Ретт: И кто теперь животное?

Саммер: Все еще ты. Я принцесса.

Ретт: Ты чертовски права. Моя принцесса.

Саммер: Ладно, неандерталец. Встретимся на улице? Возьми презерватив.

Саммер: Вообще-то, несколько презервативов.

Ретт: Я только что купил целую коробку. Ты бы видела, какой взгляд бросил на меня продавец.

Саммер: Отлично. Возможно, завтра о нас напишут в городской газете.

Ретт: Какой это был бы заголовок!

Саммер: Отвратительно. Мы куда-нибудь идем или как?

Ретт: Надень одну из этих благонравных юбок, но без трусиков. Встречаемся в ржавом ведре.

— Что это? — Саммер кладет подарочный пакет на середину стола, за которым я сижу, наслаждаясь кофе в одиночестве. Я чувствую себя немного выжатым после того, как попрощался с Бо этим утром. Они с моим отцом вместе отправились в путь, чтобы вернуться в Оттаву, и, пока Саммер была в спортзале, я провел последний час, задаваясь вопросом, чувствую ли я, прощаясь со своим братом, то же самое, что чувствуют все они каждый раз, когда я уезжаю на мероприятие.

— Это сумка, Саммер.

Интересно, что чувствует Саммер, когда смотрит, как я забираюсь на спину разъяренного быка. Я не знаю почему, но я никогда не тратил много времени на размышления о том, что моя работа может заставить чувствовать всех остальных. Я был слишком занят, не заботясь о том, что кто-то думает.

И стараясь не пугать себя реалиями этого вида спорта.

Она выпячивает бедро и наклоняет голову, отчего ее густой конский хвост спадает на тонкую шею. К влажной после тренировки коже на лбу прилипают мушки.

— Да ладно, Итон. Откуда она взялась?

Я криво ухмыляюсь ей.

— От меня.

Она поджимает губы, оценивая меня.

— Что это?

Мы провели последние несколько дней, украдкой целуясь в коридоре. Или выезжая на моем старом грузовике в поле, чтобы прижаться друг к другу под открытым небом. Это чертовски романтично. А еще это лучший секс, который у меня когда-либо был.

И хотя я в основном убедил Саммер нарушить правила, она настоящий сторонник идеи «не трахаться в доме твоего отца» и все еще убеждена, что ей нужно скрывать то, что мы делаем, по какой-то глупой причине, — хотя все знают, что мы делаем.

У меня никогда не было такой мотивации обзавестись собственным жильем, чтобы я мог нагнуть ее, когда мне заблагорассудится.

— Я не знаю, как вы, модные типы, делаете подарки, но здесь ты узнаешь, что это за подарок, только когда откроешь его.

Уголки ее рта опускаются вниз.

— Мне нечего подарить тебе.

Я смеюсь. Это так в духе Саммер — всегда беспокоиться обо всех остальных.

— Я ничего не хочу, принцесса. Это подарок, просто потому что. Теперь сядь на эту прекрасную задницу и открой его.

Она мотает головой из стороны в сторону, пока выдвигает стул.

— Ну, я действительно люблю подарки, — бормочет она, и ее глаза загораются, когда она тянет за папиросную бумагу, которую я засунул туда как бы случайно.

Когда она лезет в сумку, то замирает, бросая взгляд на меня. В одно мгновение она вытаскивает все наружу.

Достав чапсы из сумки, она издает удовлетворенный негромкий вздох.

— Ретт.

Я потягиваю свой кофе и наслаждаюсь, наблюдая за ней, за каждой капелькой волнения, которая играет на ее лице. Я никогда не получал такого удовольствия от того, что делал кому-то подарок.

— Они тебе нравятся?

— Нравятся ли они мне? Ты шутишь? Я люблю их. Они ведь с первого родео, на которое мы ходили?

Я пожимаю плечами.

— Ты их заказал или что-то в этом роде?

— Нет.

— Ты купил их, пока мы были там?

— Ага.