Безупречный

Ее рот открывается и закрывается, когда она снова поднимает их. Они действительно прекрасны. Мастерство высшего уровня. Как и ценник. Когда она ушла, я купил их так быстро, как только мог.

Но это не совсем бескорыстный подарок. Я умираю от желания увидеть ее в них.

— Почему?

— Где еще ты найдешь пару хороших чапсов детского размера?

Она закатывает глаза.

— Я купил их, потому что увидел, как ты на них смотришь. Я видел выражение твоего лица. А потом ты сказала мне, что тебе пришлось бросить кататься верхом, когда ты заболела. Я подумал, что в какой-то момент ты захочешь начать все сначала. Может быть, здесь. Со мной. Потом я увидел тебя на своей лошади — это выглядело чертовски естественно — и понял, что принял правильное решение.

Она моргает, глядя на меня, глаза блестят ярче, чем несколько секунд назад. Ее улыбка становится бледной, когда она смотрит вниз и проводит изящными пальцами по отполированным серебряным запонкам.

— Я думала, ты ненавидел меня тогда.

Я качаю головой, немного смущенный тем, каким ворчливым придурком я был по отношению к ней.

— Единственное, что я ненавидел — это то, как сильно я хотел тебя, принцесса.

— Спасибо. — Она говорит это так искренне, что это задевает за ниточки, о существовании которых я и не подозревал. Эти большие проникновенные глаза — черт возьми, я готов сделать все, чего она от меня захочет. Я абсолютно обезоружен перед этой девушкой, а я даже не предвидел ее появления.

— Не за что. — Мой голос хриплый, и я знаю, что мне нужно сказать ей что-то важное. Рассказать ей, о чем я думал. Например, о том, что, как только сезон закончится, как только я перестану быть для нее клиентом, я собираюсь посвятить все свое межсезонье тому, чтобы убедить ее дать мне шанс. Настоящий шанс.

Шанс стать всем.

Но я струсил, не уверенный в том, что смогу справиться с отказом или с тем, что другой человек бросит меня. Особенно тот, кто быстро стал для меня таким важным. Поэтому я просто говорю:

— Надень их, тогда ты сможешь поблагодарить меня на коленях.

Саммер ворчит, когда я веду ее вверх по лестнице, ее рука так чертовски идеально переплетена с моей. Ее ворчание вялое и сопровождается легкой улыбкой. Она что-то говорит о том, что, если пресса узнает, что я сексуально зависим, у них будет знаменательный день.

Когда мы добираемся до моей комнаты, я закрываю дверь и слегка подталкиваю ее внутрь. На потолке с деревянными балками над сосновой кроватью с балдахином висит люстра из оленьих рогов. Большие раздвижные двери ведут в просторный внутренний дворик, где расположена небольшая кованная из железа веранда с видом на горный хребет, прямо на Скалистые горы.

— Ух ты, — выдыхает она, пораженная открывшимся видом. Она останавливается и пристально смотрит на меня. — Какого черта ты пьешь кофе внизу?

Я наблюдаю за ней, пока она любуется пейзажем, — ее стройной шеей, острым углом подбородка, изящным ухом, украшенным неброской золотой серьгой. Саммер — высший класс. Солнечная, правильная и хорошо образованная.

Это чертовски горячо. И это вызывает у меня желание немного ее испачкать.

— В последнее время вид внизу стал лучше.

Она бросает на меня игривый взгляд, поджимая губы и качая головой.

— Покажи мне чапсы. — Я делаю шаг назад и указываю на изготовленную на заказ кожаную сумку в ее руке.

Саммер поворачивается ко мне лицом.

— На мне тренировочная одежда. К ним нужны джинсы. — Она поднимает и показывает их мне.

— К ним ничего не нужно. Сбрось одежду. Дай мне посмотреть. — Я поворачиваю к ней подбородок.

Ее темные глаза вспыхивают.

— Ты хочешь, чтобы я надела их так, чтобы под ними ничего не было?

— Черт возьми, да, я хочу.

Ее щеки розовеют прямо у меня на глазах.

— Я еще не принимала душ. Я вся вспотела.

— Не особо волнуйся, принцесса. — Я скрещиваю руки на груди. — Я все равно намерен заставить тебя вспотеть прямо сейчас.

Ее щеки подергиваются, когда она на мгновение отводит взгляд. Застенчивый, но… нетерпеливый.

Она с тяжелым стуком роняет чапсы на деревянный пол, поджимая губы. Розовые пятна на ее щеках становится темнее, в цвет ее губ.

Она раздевается, и я наблюдаю за ней, как заправский вуайерист [47]. Она просто снимает одежду и даже не пытается быть сексуальной. Просто это она, и все, что она делает, для меня сексуально.

Тренировочная майка и лифчик исчезают. Упругие золотистые сиськи выскакивают с игривым подпрыгиванием. Кожа покрыта россыпью веснушек, и я бы хотел проследить за каждой из них. Написать «моя» на каждой из ее сисек.

Она снимает чертовски обтягивающие легинсы, наклоняясь, чтобы освободить лодыжки и пальцы ног, и бросает их к одежде рядом, прежде чем выпрямиться и посмотреть на меня. Я вижу все ее изгибы, мягкие линии и подтянутые мышцы.

— Вот так? — выдыхает она. Ее пухлые губы приоткрыты, а веки немного опущены.

— Без трусиков? Да. Я согласен с тобой насчет вида здесь, наверху. Намного лучше.

Она застенчиво улыбается мне в ответ, и я делаю шаг вперед, нуждаясь в том, чтобы быть ближе к ней. Нуждаясь в контакте. Я провожу руками по ее бедрам и округлостям ее задницы, опускаясь перед ней на колени.