Безутешная плоть

Стол у нее маленький, скособоченный, да и все остальное в кабинете не блещет элегантностью, напоминая убогое жилье у вдовы Маньянги. Игнорируя признаки того, что ты всего лишь выигрываешь время, что в мире тебе предстоит еще долгий путь вверх, ты радуешься теплу директорских похвал, клянясь себе, что, опираясь на них, проложишь себе дорогу вперед, избегая ошибок, до сих пор мешавших успеху.

– С вашим дипломом третьей степени, – продолжает директриса, – хорошо, что вы здесь, а не в Южной Африке или Европе. Да хоть в Ботсване. Представьте, теперь зимбабвийцы едут в такие мелкие страны или еще куда-нибудь, например, в Замбию. А некоторые выбирают даже Мозамбик или Малави. И все происходит на наших глазах, всего через пару десятков лет после Независимости. Я, мисс Сигауке, принадлежу к тем, кто не боится говорить, что мы поставили неверные цели. И настаиваю на том, что нужно ставить их здесь, в средней школе Нортли. Если вы готовы мне помочь, добро пожаловать в наш коллектив.

Точно не понимая, какие претензии у директрисы к Независимости, а также что она имеет в виду под верными целями, ты вежливо улыбаешься и, поскольку не отвечаешь, миссис Самайта внимательно смотрит на тебя и задумчиво произносит:

– Что будет правильнее, похвалить ваш патриотизм или огорчиться некоторой нехватке инициативы?

По твоему лицу расползается еще более учтивая улыбка.

– И все же… – Директриса прижимает большие пальцы к губам и принимает решение. – Я не намерена поддаваться пессимистичному импульсу и прогонять вас. Школа поставлена в такие условия, что я смотрю на диплом, не на лицо. Хотя было бы намного лучше, если бы у вас по биологии была высшая оценка.

После чего, несмотря на бравые слова, миссис Самайта вздыхает. Под ее диафрагмой фанерный стол шатается, чуть не переворачивая соседний шкаф-витрину, где набиты спортивные кубки.

– Но у нас хорошая библиотека, есть все учебники, пособия, – объясняет она. – Я покажу вам где. Библиотекарь объяснит, как устроена система.

В заключение она выражает надежду, что ты подала заявку на получение государственного сертификата в сфере образования, поскольку у тебя нет необходимой квалификации, а у нее в школе насчет учительских бумаг строго. Директор сама, не вызывая секретаршу, любезно ведет тебя в библиотеку. В тесной каморке библиотекарши ты берешь планы и экзаменационные материалы прошлых лет. Каких-то не хватает, и библиотекарша с грустью сообщает тебе, что ученицы во время экзаменов выбрасывают работы из окон, чтобы им потом вернули с улицы. Ты принимаешь все как долгожданную непростую работу после столь долгого бездействия, решив учить школьниц не только биологии, но и принципам, которые сама вынесла сначала из дядиной миссии, а затем из католического монастыря. Задрав планку, ты идешь в альма-матер, университет Зимбабве, за дополнительным материалом и проводишь долгие часы в старой знакомой библиотеке, составляя планы уроков, которые тебе представляются восхитительными.

* * *

Все твои ученицы рождены свободными, или почти, так что разницы нет; самые старшие среди них во время обретения Независимости ходили под стол пешком. Они совсем не похожи на тебя в их возрасте. Когда они гуляют по двору, бегают по выложенным красной плиткой коридорам или атакуют на спортивной площадке, их энергия говорит тебе, что будущее для этих девушек растворяется в сияющих горизонтах. То, как открыто они встречают твой взгляд, даже самые неумные, означает, что они ждут от мира больше того, что ты когда-либо, в самых дерзких мечтах, могла представить себе на планете. Ты обнаруживаешь эту особенность не только у городских, но даже у тех, кто переехал из деревни к родственникам. Тебе непривычна такая молодежь, и каждый класс для тебя полон чужаков. Разгорается тлеющая обида, какая-то злоба, и ты думаешь, что девушкам было бы полезно, прежде чем полностью сформируется их характер, претерпеть те же трудности, что и тебе. Все это плохо сочетается с твоими усилиями открыть в себе образцового преподавателя.

С особой опаской ты относишься к некой Эсмеральде, чьи искусственные ногти на несколько миллиметров длиннее, чем позволяют правила. При помощи средств, которыми другие не располагают, она регулярно подбивает следящих за порядком старост плевать на их обязанности. Однажды утром, в первые дни на новом рабочем месте, ты застаешь ее за тем, как она клеем «Сток» приклеивает отошедший ноготь. Конфисковав ноготь и оставив ее с испорченным пальцем, ты понимаешь, что это только начало, не конец. Потом ты несколько раз видишь, как она, прикрывшись учебником, мажет губы блеском, и убеждаешься, что Эсмеральда взялась за тебя всерьез. Наконец тебе в руки попадает ее писанина, не записи про передающиеся через воду инфекции, а послание мужской особи с грамматическими ошибками, вроде эсэмэсок на громоздком мобильнике, который она тайком протащила на твой урок, и ты понимаешь, что рано или поздно тебя ждут неприятности. Девушка собирается тебя затравить.