Читаем Безутешный счастливчик полностью

«Я всегда говорил, что интеллигенты знают меньше всех» (1957 г.).

«Интеллигенты – самые нецивилизованные люди» (1968 г.).

«Самые цивилизованные люди – это малограмотные люди» (1968 г.).

«Товарищи, изучающие философию, должны отправиться в деревню. Ехать нужно этой зимой или будущей весной, с тем чтобы участвовать в классовой борьбе. Пусть едут и те, у кого слабое здоровье: оттого что посылают в низы, не умирают, самое большее простудятся, так пусть одеваются потеплее» (1964 г.).

«Ленин говорил, что когда-нибудь аэропланов будет, как мух, что же, они так и будут носиться взад и вперед, налетая друг на друга?» (Из выступления по вопросам философии, 1964 г.).

«В процессе борьбы число хороших людей растет, а число плохих людей уменьшается» («Мастер диалектики»).

«Время идет, человек взрослеет, весна наполняет вселенную, счастье входит в каждый дом» (1959 г.).

«Подождем самое меньшее 2–3 года после вступления Советского Союза в коммунизм, а затем вступим сами, чтобы не поставить в неудобное положение партию Ленина и страну Октября» (1958 г.).

«Мы бедны в экономическом и отсталы в культурном отношении. Я считаю это хорошим явлением» (1958 г.).

_______

А надворный советник Ник. М. Савостьянов вот как пишет о Николае I: «Лицо Монарха сияло любовию, радостию, миром, верою, благостию, милосердием, величием и красотою» («Жизнь архиеп. Антония»).

«любил быть один, погруженный в Богомыслие»

«предохранял себя от суетных мыслей и маловажных разговоров»

Архиепископ Антоний:

«Да дарует Он нам мир, безмолвие, благопоспешество и земли плодоносие!»

Он же, по случаю дня рождения Николая I:

«Сей светоносный день, в который ныне от востока до запада, от севера до юга, на всем необъятном пространстве великой России, всех сердца окроплены росою райского веселия».

Он же: «Положите сие твердо на сердцах ваших, для всегдашняго хранения».

«Много примечаем мы путей и направлений между человеками».

Он же: «Облагаухайте себя вонями всяких добродетелей!»

«ангелоподобно» ведущее себя «ангелообразное чадо»

«Свет меркнет в очах наших»

«без тех смущений и потрясений, которые предшествуют разлуке души с телом»

«велик, делатель вертограда Христова»


13–14 ноября – Письма Томаса Манна.

«Нац‹ионал›-с‹оциали›зм – это совершенно не поддающаяся учету, совершено патологическая сфера, откуда каждую минуту может выйти на свет божий любая, самая невероятная нелепость».

«Мучительная и постыдная мировая история».

«Я ведь экспатриирован Гитлером».

«простодушный Геринг называл это „разнести в пух и прах“»

«Кто-то мне сказал: в Америке надо отличать погоду от климата. Погода сейчас там плохая, а климат хороший».

«И немецкое величие, самое каверзное величие на свете».

«противодуховную, богопротивнейшую»

«Я настолько бездушен, что вкуса к прошлому у меня нет».

«О моем моральном затмении».

«Это был, в сущности, самый милосердный исход».

«Намерения у меня были куда менее сердечные».


15–16 ноября – Письма Томаса Манна.

Манн о своем «Иосифе»:

Несмотря ни на что, человечество все-таки благословенно – «свыше благословением неба и снизу благословением бездны».

Как он просто в разгар своих юношеских терзаний, восторгов, депрессий и пр.: «Все это метафизика, музыка и эротика полового созревания, и дело с концом».

«социально воспитанная напряженность духа»

«Только чур меня от „пролетарской культуры“».

«Искушенность в христианстве. Ницше, который ею обладал и сознательно разделял ее с Паскалем, любил ее в Достоевском».

Об «авантюрах в духовном плане».

«Отсутствие наивности: любовь к такому духу искусства, в возможность которого уже не веришь, родит пародию».

«Этому горестному государству, у которого нет граждан».

«Но именно потому, что положение вещей печально, я считаю такое положение не окончательным».

Может совершенно серьезно писать: «Ваша сосредоточенность на моем духовном облике».

«На пафос и религиозную горячность я не пойду».

«Я слишком хороший немец».


Тургенев.

«Рудин». 16 ноября.


А Наталья запискою: Приходите в 7-м часу утра к Авдюхину пруду, за дубовым лесом.

Лежнев – Рудину: «Не червь в тебе живет, не дух праздного беспокойства: огонь любви к истине в тебе горит».

«усталость окончательная»

И кончалось так: «И да поможет Господь всем бесприютным скитальцам!»


Наталье Ласунской – 17 лет.

Лизе Калитиной – 19 лет.

А Рудину и Лаврецкому – по 35.

«Рудин». 1855. «Гнездо». – 1858 г.


«Дворянское гнездо». 18–19 ноября.

О мелодии: «Она дышала бессмертной грустью и уходила умирать в небеса».

Слуга Антон: «Всяк человек сам себе на съедение предан».

«Не сокрушай ты меня, старуху!»

«Заставьте его спеть романс о том, как луна плывет».

«Безо всяких темных чувств».

«Еще живых, но уже сошедших с земного поприща».

Лаврецкий в конце: «Здравствуй, одинокая старость! Догорай, бесполезная жизнь!»

А Тургенев в конце: «Что подумали, что почувствовали оба? Кто знает? Кто скажет? Есть такие мгновения в жизни, такие чувства… На них можно только указать – и пройти мимо».


Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

На споры о ценности и вредоносности рока было израсходовано не меньше типографской краски, чем ушло грима на все турне Kiss. Но как спорить о музыкальной стихии, которая избегает определений и застывших форм? Описанные в книге 100 имен и сюжетов из истории рока позволяют оценить мятежную силу музыки, над которой не властно время. Под одной обложкой и непререкаемые авторитеты уровня Элвиса Пресли, The Beatles, Led Zeppelin и Pink Floyd, и «теневые» классики, среди которых творцы гаражной психоделии The 13th Floor Elevators, культовый кантри-рокер Грэм Парсонс, признанные спустя десятилетия Big Star. В 100 историях безумств, знаковых событий и творческих прозрений — весь путь революционной музыкальной формы от наивного раннего рок-н-ролла до концептуальности прога, тяжелой поступи хард-рока, авангардных экспериментов панкподполья. Полезное дополнение — рекомендованный к каждой главе классический альбом.…

Игорь Цалер

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное