Читаем Безутешный счастливчик полностью

Он безнадежен от чрезмерной склонности к обобщениям.


Колхозная демократия.


Саврасов и Некрасов.


«Некраска увяз в половине сугроба».


Самое красивое из оборотов речи: «руки на себя наложить».


«Настроение серое, с желтыми пятнышками».


мозг (как конечность у паралитиков) распухает и теряет подвижность


Ликер «Байкальский омут».


стреляться из детского пистолетика


Чудовищная вы девушка!


шеромыга, прощелыга, шалопай


декабристы называют сибирское чиновничество «чернильный гнус»


«И та уверенность в себе, которая дается спокойной совестью».


войти в этот возраст, когда привычек уже не меняют


мордоворотики


«забытый богом и людьми»


«РАБОЧИЕ ГИПОТЕЗЫ»


Око за око, ум за разум.


Античная женщина!


«это не играет никакой разницы»


цвета адского пламени


Гудок – протяжный, как «осанна в вышних».


организовать свой слух (зрение)


какого напряжения стоит мне непринужденность


как сорок тысяч платьев


стандартизация – путь к техническому прогрессу


Педеративная республика


Ну, ты, Гомер XX века!


лорнировали и интервьюировали


рыбья кровь с птичьим молоком


всеведущ, но не всемогущ


Голова потеряна, нервы расстроены, руки опущены, сердце разбито, тонус снижен.


этакая пампушечка


Тут чувствуются и Небо и Аид. Тут чувствуются мойры.


меня хохот душит


говорить о меню применительно к духовной пище


С мира по нитке – голому петля.


в обществе блестящих женщин села Караваева


Если это система, то она очень нервная, эта система.


и хочется кому-нибудь что-нибудь внедрить


смертоносные сообщения


использование и возврат низменных чувств


Жарко, как у Манюни под мышкой.


Все проделывала с потрясающей пластичностью.


прекраснее самой красоты, как говорят в Филиппинах


гип-по-по-там


Не женщина, а телесное наказание.


А оладьи такие нежные, такие аппетитные, – ну прямо как девушки!


Электросудорожная терапия депрессивных заболеваний.


Не женщина, а стихотворение в прозе.


из метафизических соображений


сентиментальная горячка


фиговый Лист

Лист-формалист


испанские безумства


Перемена корня в степенях сравнения прилагательных. Напр., так:

хорошая (чувиха) – лучше

белокурая (бестия) – ницше


Далась вам эта внутренняя секреция!


«Темнее тьмы и слаще карамели» (Ломан).


неаристотелева логика

неньютонова механика

неэвклидова геометрия

и взамен марксизма-ленинизма вейсманизм-морганизм


опупея


дуновение вдохновения


А почему я бездельничаю – потому что в калашный ряд только со свиным рылом впускают, а вода только под лежачий камень течет, и т. д. и т. п.


И если уж гнаться, то не меньше как за двумя зайцами.


Иван, не помнящий родства; сверчок, не знающий шестка.


гейнеобразное


И в ту роковую минуту, как она прокуковала один только раз, громадный черный кот перебежал мне дорогу и кто-то с силою ударил меня из-за угла пыльным мешком. Я свалился в грязь. И проходящий медведь наступил мне на ухо.


Для чего нам говорить «самолюбие», «тщеславие» и все т. п., когда у нас есть «гордыня», термин точный и освященный новозаветной традицией.


человек сексуально озабоченный


«а я ему бух в ноги, а потом и другому – бух»


раздроблена нижняя челюсть правой ноги


«нахрапом сделал ей четырех детей»


рожа красная, как святые раны Господни


т. е. животные разных пород, скроенные из разных материй


сердце, тающее как воск от лица огня


«в гневе своего сердца»


валандаться – церемониться

ваньку валять – баклуши бить


все существо мое трясет, все мои животы схватило, – страх божий


по профессии – ясновидец

1967

успехом пользовался, но не воспользовался


гений каждой ночи


Плохо лежит, взять легко.


У негра в попе, на задворках цивилизации.

_______

«В лугах, за Лугой,Женщина спала,И ноздри раздувались,Как тюльпаны».(Анатол. Поперечный)

_______

«смежила царственные веки»


братоубийственные руки


Темь изначальная

_______

«Сядь со мной, мой друг бесценный,Опусти свой пышный станНа широкий довоенныйМягкий плюшевый диван».(Арх‹ангельский› – Молчанов)

_______

перепачканные гобэлэны


сиволапый – дремучий – неотесанный


уясняет причины и следствия

_______

от вечерней зари до утренней

занимается самоанализом

и со всякими проезжими курвами

рассуждает о трансценденции

_______

Дивись оссиановым гимнам, дубина.


социально окрашенный гуманизм


расстояния с сегодняшнего дня измерять стадиями и поприщами


= социально раскрашенный =


нецензурные нежности


Я люблю девушек толстых и с кругозором.


ролю играть


научись говорить злопыхательски


«византийское благолепие»


и «пустынные глаза»


«А мысль о поруганном слове отравляла мне веселье».


толстопузики и цветущая гречиха


Ездит тут обычно, на моторной лодке, волосатый, с чирьями, Лоэнгрином звать.


Ни стыда ни совести, как у египетской царицы Клеопатры.


Ломается, как ветка Палестины.


Антокольский: «Благодеянье пронеслось».


импотешный


иудостоверение

– Я пью его, как ром античный.И дама убедилась в том,Что он мужчина романтичный.

хорошая у меня жена, законная


Лучше так: Зачем вам, деревья, стихи Гесиода?


Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

На споры о ценности и вредоносности рока было израсходовано не меньше типографской краски, чем ушло грима на все турне Kiss. Но как спорить о музыкальной стихии, которая избегает определений и застывших форм? Описанные в книге 100 имен и сюжетов из истории рока позволяют оценить мятежную силу музыки, над которой не властно время. Под одной обложкой и непререкаемые авторитеты уровня Элвиса Пресли, The Beatles, Led Zeppelin и Pink Floyd, и «теневые» классики, среди которых творцы гаражной психоделии The 13th Floor Elevators, культовый кантри-рокер Грэм Парсонс, признанные спустя десятилетия Big Star. В 100 историях безумств, знаковых событий и творческих прозрений — весь путь революционной музыкальной формы от наивного раннего рок-н-ролла до концептуальности прога, тяжелой поступи хард-рока, авангардных экспериментов панкподполья. Полезное дополнение — рекомендованный к каждой главе классический альбом.…

Игорь Цалер

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное