Читаем Безутешный счастливчик полностью

Вот и я. Тут же после 1-го крестового похода созданы были первые духовно-рыцарские ордена: Госпитальеров и Тевтонский. Я, например, и тевтон, и госпитальер. И не знаю только, чего же во мне все-таки больше: духовного или рыцарского?

И опять! Первым результатом проповеди 2-го крестового похода (1147) была новая волна еврейских погромов на Рейне.

_______

Воскресение Христа – единственная достоверность. Вся остальная история человечества невероятна.

1984

Да, да, и Христос говорил: не надо клясться, не надо неверморничать.

1985

Короче, масленица – обновление грехопадения – 40 дней поста, затем – преодоление «ветхого человека».


И о Рождестве. Земля становится небом, небо – землей. Бог становится сыном Человеческим, следовательно, каждый последний болван становится причастным небу.


Луначарский о своих поисках Бога и пр. «Я тоже страдал метафизическим позывом… Но мой великий учитель Ленин и великая партия, к которой я принадлежу, очень быстро исцелили меня от этих интеллигентских попыток лить грязную воду в чистую ключевую воду научного диалектического атеизма». 1933 г.


В «Повести временных лет» от 1111 г. русское войско в трудной битве одолело половцев с помощью ангелов небесных.


Умирающий Давид – Соломону: «Не ужасайся и не унывай».


Потому что странники мы пред Тобою и пришельцы» (умирающий Давид, 1-я Паралипом., 29 гл., 15).

1989–1990

Если б я стоял перед выбором: 2 страницы «Строговых» Маркова или 48 стр. скучнейшей книги Паралипоменон, я бы и т. д. …


Забыл: Очень трогательная и корот. «книга Руфь» (Руфь).

Читается как карамзинская Б. Лиза.


Самый нелюбимый апостол – ап. Павел. «Не трудящийся да не яст» (Послание к Еф.).


Я еще в 59 г. (первокурсник Орех.-З. института) разъяснял разницу и вдруг обнаружил, что Иоанна Златоуста они считают мифической фигурой. В любой энциклопедии точные даты (день, месяц, год рождения и смерти).


Отличается не перевод. А католики выбросили кое-что из Библии. 1-я и 2-я книга Товита, книга Маккавеев). А православные тоже что-то выкинули.


А у Христа какая была зарплата?

Алкоголь

Это уже не напиток – это музыка сфер

1965

Великий англичанин Поп:

Drink dees or taste not.

«Пей много или не пей ни капли».

1966

Апостол Павел: Не упивайтесь, в нем бо есть грех

(т. е. сильно не упивай‹тесь›).


Кто создал наше тело? Природа. Она же и разрушает его каждый день. Кто выпестовал наш Дух? – Алкоголь выпестовал наш дух, и так же разрушает и живит его, и так же постоянно.


А что нам с этих трехсот грамм будет? Мы ж гипербореи.


две бутылочки выкушал


клико – рейнвейн – пунш – бургундское

1967

Славно. В былине «Василий Игнатьевич» приходит к Вас‹илию› Игн‹атьевичу› Владимир стольно-киевский, призывает его спасти Киев от Батыги. Ему на это отвечает Вас. Игнатьевич:

– Солнышко наш, Владимир-князь!Ты не знаешь кручины моей великия,У тебя есть кручина великая,А у меня горе-печаль еще больше твоей;Что трещит-то болит у меня буйная голова,И дрожит у меня жилье подколенное,Теперь нечем мне, Василью, опохмелиться;Опохмель-ка меня чарою опохмельною.Тогда я со Батыгой поправлюся.(Из сб. Рыбникова)

«Первого пил, второго гудел, третьего похмелялся, четвертого скопытился совсем, а пятого опять забурился».

1972

Еще раз об алког. Оплошность – надо было магометанство.

И – все они алког.: Я пью один. Вотще воображенье…

И еще: «Тихо запер я двери, я один, без гостей, пью за здравие Мэри».


Теперь уже говорят не «четыре часа две минуты», а говорят «три 62».


Три лучших гишпанских города: Мадера, Малага и Херес.


И всего-то рупь-двадцать прошу у тебя. Иль нож мне в сердце вонзишь, иль рай мне откроешь.


И еще раз о том, что тяжелое похмелье обучает гуманности, то есть неспособность ударить во всех отношениях и неспособность ответить на удар.


Перемешать В. и К. как водку с кефиром. К. запивать В., потому что иначе сблюешь.

Мур.: ты видишь эту машинку? Ты видишь на ее лице укор? Ну, потому что залил бесстыжие глаза, потому и не видишь.

О необходимости вина, т. е. от многого было б избавление, если бы, допустим, в апреле 17 г. Ильич был бы таков, что не смог бы влезть на броневик. Т. е. задача в том, чтоб нам перестать пить, а их заставить.

1973

Не выпьем. Не пойдем никуда, чтобы на людей не смотреть и себя не показывать.


О принципе добровольности, американский публицист Норт: «Я предпочел бы видеть весь мир пьяным добровольно, чем одного человека трезвым насильно».

Все делается по бабьему наущению: бедняга Макбет, дезертир Антоний, вор Адам, все трезвенники мира.

«Алкоголь является пищевым средством в том отношении, что 1 грамм его при полном сгорании дает 7,18 калорий» (д-р Гертнер).

Вся его диссидентщина заключалась в том, что он под окном партийного учреждения пел:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

На споры о ценности и вредоносности рока было израсходовано не меньше типографской краски, чем ушло грима на все турне Kiss. Но как спорить о музыкальной стихии, которая избегает определений и застывших форм? Описанные в книге 100 имен и сюжетов из истории рока позволяют оценить мятежную силу музыки, над которой не властно время. Под одной обложкой и непререкаемые авторитеты уровня Элвиса Пресли, The Beatles, Led Zeppelin и Pink Floyd, и «теневые» классики, среди которых творцы гаражной психоделии The 13th Floor Elevators, культовый кантри-рокер Грэм Парсонс, признанные спустя десятилетия Big Star. В 100 историях безумств, знаковых событий и творческих прозрений — весь путь революционной музыкальной формы от наивного раннего рок-н-ролла до концептуальности прога, тяжелой поступи хард-рока, авангардных экспериментов панкподполья. Полезное дополнение — рекомендованный к каждой главе классический альбом.…

Игорь Цалер

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное