Безвидный свет. Введение в изучение восточносирийской христианской мистической традиции

Несколько интересных выражений, вроде следующего: «Уединение (lḥūḏāyūṯā) сочетает нас с божественным умом (l-mad῾ā d-’Аlāhā), оно за малое время и без промедления приближает нас к ясности разума (l-šap̄yūṯā d-re῾yānā)»⁵⁴.

Приведем оттуда также исповедание веры, в котором отшельнической жизни придается высокое значение: «Все знамения и чудеса, совершаемые в целом мире, не сравнятся с тем, что человек пребывает в безмолвии с ясным ведением. Люби бездействие (beṭlānā) в безмолвии более, нежели насыщение голодных целого мира и обращение многочисленных народов от заблуждения к почитанию Бога»⁵⁵.

7.1.6. Иоанн Бар Пенкайе

Наконец, Иоанн бар Пенкайе является не мистическим писателем в собственном смысле, но скорее образованным монахом, интересующимся разными областями религиозных знаний, и особенно историей, из которой он извлекает моральные уроки, как, например, в своей книге Суть вещей или история временного мира (Rēš mellē)⁵⁶. Он рассуждает также о мистическом богословии, например, в Книге купца, от которой сохранились две сотницы⁵⁷. Но делает это абстрактно, близко следуя за Евагрием, и скорее как ученый, нежели чем человек «духовный», который делится своим опытом. Однако с вероучительной точки зрения его сотницы из Книги купца заслуживали бы детального изучения, которое еще предстоит провести.

7.2. Восьмое столетие

В VII веке начинается синтез теоретических основ духовного опыта, накопленного восточносирийскими монахами, охватывающий элементы, почерпнутые в основном из псевдо-Макария, Иоанна Отшельника и во все большей и большей степени из Евагрия. В VIII веке этот синтез приобретет свой окончательный облик⁵⁸ в мистическом богословии Церкви Востока. Этот период отмечен нескольким авторами, чье значение неодинаково, в частности, ввиду того, что от некоторых из них до нас дошло мало сочинений: Авраам бар Дашандад, Иоанн Дальятский, Иосиф Хаззайя, Несторий Нухадрский, Бех-Ишо Камульский⁵⁹.

7.2.1. Авраам Бар Дашандад

Авраам бар Дашандад⁶⁰ – самый ранний из этих авторов, поскольку в школе Башош он был учителем будущих патриархов Тимофея I (рукоположен в 780 г.) и Ишо бар Нуна (который сменил Тимофея I в 823 г.). Следовательно, его литературная деятельность относится к первой половине VIII века.

По-видимому, от него дошло лишь одно послание, адресованное его брату после того, как тот оставил монашескую общежительную жизнь ради отшельничества. Это послание было опубликовано А. Минганой вместе с несколькими следующими за ним духовными советами⁶¹. Ни Послание, ни Советы не представляют особого интереса с точки зрения мистического богословия. Однако мы все же процитируем из Послания несколько красивых высказываний: «Если ты любишь Христа от всего сердца, ты должен стать как бы огнем, к которому ничто не приближается, не воспламенившись от него»⁶²; и еще: «Пусть твое бдение будет умеренным, твой пост сдержанным, но горячность твоей любви пусть не знает границ»⁶³; и, наконец, о непрестанной памяти Божией: «Память о твоем Господе в твоем помышлении (tar‘īṯā) да будет постоянней, чем дыхание [в твоем теле]»⁶⁴.

Наконец, отметим вместе с А. Минганой⁶⁵ отрывок, дословно заимствованный, хотя в несколько сокращенном виде, из Симеона д-Тайбуте: «Горе тому, кто не плачет здесь о своей жизни и не очищает своих пороков, ибо там он будет очищать их против своего желания в огненных волнах»⁶⁶.

7.2.2. Иоанн Дальятский

Сейчас мы лишь кратко остановимся на Иоанне Дальятском. Мы часто его цитировали, и читатель мог получить представление о том, какой большой интерес он представляет – как своим мистическим учением, так и глубоким духовным опытом, которым отмечены практически все его произведения. Большую часть своей жизни он провел отшельником в Дальятских горах (находятся на юго-востоке современной Турции) в течение первой половины VIII века, и плодами его уединенной жизни стали для нас «беседы» (точнее, короткие трактаты), корпус посланий, полторы сотницы, а также пять глав из другой сотницы⁶⁷. По-видимому, его сочинения были осуждены лишь после его смерти, одновременно с сочинениями Иосифа Хаззайи и некоего Иоанна Апамейского, на соборе, собранном в 786/787 году патриархом Тимофеем I⁶⁸.