Безвозвратность

В клетке встрепенулась канарейка. Отставив недопитую бутылку на пол, я касаюсь пальцами прохладных прутьев клетки, но птица никак не реагирует. Я купила её неделю назад, на блошином рынке, на который зашла поностальгировать о своём нищенском прошлом. Канарейка, которая совсем не поёт, в большой золотой клетке, в которой есть всё необходимое для её комфорта, кроме главного – свободы. Я сентиментальна, так что сразу провела параллель между мной и этой птичкой, и сразу же пообещала продавцу: у меня эта птица запоёт! Я буду кормить её самым дорогим кормом, поить её самыми дорогими смесями, подарю ей кормушки из чистого золота, клетку заменю вольером… До сих пор ничего не помогло. Молчит, будто не птица вовсе, а рыба под водой. Неужели она никогда не запоёт? Неужели я никогда не обрету счастье?

ГЛАВА 13

ЭФФЕКТ ДОМИНО АДРИАНА БОНД

Стоя посреди кабины машиниста, я пытаюсь мыслить трезво, но, откровенно говоря, едва сдерживаюсь, чтобы обеими руками не схватиться за голову. Я только что переступила труп единственного человека, знающего, как управлять поездом, в котором я застряла, и только что выяснила, что приборная панель выдала искру от пули не беспричинно. Приборная панель, на которой располагаются все основные механизмы управления поездом, откровенно пострадала: как минимум половина центрального экрана выведена из строя…

– Бесполезно, – Брайан с раздражением отбрасывает на кресло машиниста громко шипящую рацию, категорично отказывающуюся связывать нас с землёй.

– Для начала предлагаю перенести труп в багажный вагон. И поговорить с проводницей – вдруг она знает, как управлять этой штукой? Вернее, той её частью, которая пока ещё не вышла из строя.

Услышав шум за спиной, я оборачиваюсь и сразу же вижу молодого парня с татуировкой на шее, остановившегося у трупа – он сел в поезд с девчонкой-подростком.

Никогда не любила подкрадывающихся сзади, так что мой голос прозвучал с откровенной строгостью:

– Как зовут?

– Джаред, – в тоне парня, прозвучал вызов.

– Бери труп за ноги, Джаред.

– А за руки кто возьмёт? – с ещё более отчётливым вызовом выдал он, явно желая продемонстрировать мне своё бесстрашие.

– За руки возьму я, – откликнулся вышедший вперед меня Брайан. – Давай, хватай, переносим в багажный вагон.

– Погодите, – вовремя спохватилась я. – Необходимо предупредить пассажиров.

Люди были не в восторге от предупреждения о том, что сейчас мимо них будут выносить труп, но какой у них был выбор? Седовласый мужчина лет шестидесяти, пассажир бизнес-класса по имени Остин, сразу же схватился за сердце и начал глотать какие-то таблетки. Двух детей в вагоне среднего класса беременная женщина усадила рядом с собой и, накрыв их головы пледом, сказала им не высовываться, пока это не будет разрешено. Вовремя же я вспомнила о необходимости предупредить всех о нашей нелёгкой задумке.

Как только я дала добро, Брайан и Джаред начали нести труп по проходу. Все старались не смотреть на происходящее: отворачивались и жмурились… Всем было не по себе. И мне тоже. Даже напускная смелость Джареда слетела прочь, стоило только ему взяться за вытянувшиеся ноги машиниста. И только Брайан оставался в подозрительно ровном настроении.

Труп устроили слева от входа в багажное отделение, за перегородкой, заполненной чемоданами, так что Зед Руст не мог лицезреть его каждую секунду предстоящей ему несладкой поездки, хотя, подозреваю, убийце было бы полезно видеть результат своих деяний, от которых он сразу же заворотил свой нос, стоило ему только увидеть, что́ именно́ мы принесли практически ему под бок.

Стоило нам определиться с размещением трупа, как Джаред сразу же ретировался в туалет – то ли мыть свои руки, то ли справляться с тошнотой, – а я и Брайан, протерший свои руки дозой общедоступного антисептика, размещённого в коридоре, заглянули в купе обслуживающего персонала.

Хильда с серым лицом лежала на разложенной койке, Ребел осматривала её зашитый, но всё равно продолжающий кровоточить бок, Бенджамин стоял на коленях и искал что-то в открытой аптечке…

– Как она? – первым подал голос Брайан.

– У неё коагулопатия, – неприятно обеспокоенным тоном отозвалась Ребел.

– Что это значит?

– Нарушение работы системы гемостаза.

– А простыми словами? – почти раздраженным тоном отозвалась я.

– Её свёртывающаяся система крови нарушена. Это значит, что кровотечение будет очень сложно остановить.

Ясно. Потеря крови будет большой. Хреново.

– Хильда, скажите, Вы знаете, как управлять поездом? – мой вопрос в текущей ситуации мог бы показаться циничным, но я спешила узнать способную спасти нас информацию до того, как источник этой информации впадёт в беспамятство, так что нет, это не цинизм – это забота об общем благе.

Хильда отозвалась хриплым и очень сухим голосом:

– Нет, я не знаю, как управлять поездом…

Вот ведь!

– Нам необходимо сменить курс после Праги, – снова заговорил Брайан, и я замерла: это ещё что за новости?

Хильда продолжила хрипеть: