Безвременье

Как это здорово, читая,
придумывать другой сюжет,
с героем вместе оживая,
пронзив неправильный портрет,
впитавший ложь, ужимки, скуку,
как пресс-папье чужой души.
– Скорее, Грей, ты видишь руку?
Вставай! Ступай и не греши.

Доказательство

ни одна из теорем недоказуема
ни одна из аксиом не безусловна
потому что валуны акулами
плавники летающего овна
соколиной царскою охотою
по степям монгольским ужас сеяли
если бы хотя бы одной сотою
одной тысячной излучиной поверили
в то что теоремы римы ремы ромулы
рамазаны рекруты лабазники
аксиомы синусы окрониксы
костыли кресты и клёцки с сахаром
вата сладкая и добрый клоун с голосом
алкаша в каморке за кулисами
бабы вереницей с коромыслами
в вёдрах теоремы с аксиомами
с вольтами рентгенами и омами
словно птицы клином в даль туманную
в даль скрипучую бубенчатую санную
с ямщиком с навозцем с краснощёкими
в теремах да принцы с аксельбантами
никакими теслами и гантами
что аршином что косою саженью

Жизнь недоказуема, но каждому.

Жизнь не безусловна, а поди же ты!
В суше, в жиже, вшивы, лживы,
живы же?

Игрушка (Гамлет на том свете)

Так быть или не быть?
Смотрю я на тебя
и знаю, как и ты,
ответы на вопросы.
Что мне в твоей привычке бытия
мои всегда открытые прогнозы?

Другой вопрос: так быть или не быть

в тебе сегодня?
Долго ли?
Доколе?
Куда-то плыть, кого-то снова бить,
страдать, любить, испытывая боли…

И весело, казалось бы, но так

осточертела замкнутая пьеса,
что хочется из ничего придумать страх
и пустоте придать немного веса.
Но знаю же, что, ложью ложь поправ,
я той же самой скуки сею семя,
и жизни мухами проносятся стремглав,
и, бантиком завязывая время
на девичьей макушке, слышу вновь
воркующую горлицу кукушки.
Закрой глаза, живи, не прекословь,
как подобает правильной игрушке.

Обратная речь

Вот и дождь прошёл в конце января.
Купола, как зонтики над страной.
Бьются капли грустные, говоря,
что творят недоброе за стеной.

Речь течёт обратно: урлы-курлы.

Солнце свет сливает, как водосток,
и хвостами по́ небу журавли
неумело пятятся на восток,

где багрянец зарева под луной,

словно смотрит строго бельмесый глаз
на страну, которую ты со мной
провожаешь ласково в оный раз.

Всё пройдёт, любимая, как дожди,

как дрожит под поездом твердь земли.
Ты прижмись теплее и расскажи,
как мы жили в сказочной той дали,

где леса не сохли, росли хлеба,

где красавиц юных в уме не счесть,
где за кромкой света искал тебя,
не надеясь даже и выжить здесь.

Игра