Безвыходное пособие для демиурга (СИ)

— Знаем мы от чего это у тебя голод. — хмыкнула старушка. — Развратник! Ты учти, от любви много болезней приключается.

— Вообще-то это не ваше дело. — я помрачнел.

— Я — представитель общественности. И мы не потерпим такого безнравственного поведения. У нас в подъезде живут почтенные и уважаемые граждане. Женись, и делай потом что хочешь. Вот в наше время…

— Да, в ваше время, мужики все на фронт ушли, а вы, бедненькие, детишек из пробирок заводили. Вот теперь и беситесь.

— Да как ты смеешь?!!! — зашипела Марья Ивановна, но я уже хлопнул дверью.

Боги, как она мне надоела! Вот почему нельзя именно ее отправить на каторжные работы по написанию романа об исторической встрече инквизитора и «Некрономикона»?

Впрочем, ладно, чего уж там. Она такого напишет, что мир содрогнется! Причем наваяет старушка все и про всех. «Полное собрание слухов и сплетен» — это будет пострашнее, чем откровения Моники Левински.

Похоже, я живу и пишу роман в мире, как значится на многих фантиках: идентичном натуральному. Я даже злюсь и испытываю голод так же, как в реальности. Для полноты картины не хватает общения с друзьями и, конечно же, Леры.

А то как-то несправедливо получается. Вредные старушки — это — пожалуйста. А как кого-нибудь симпатичного — так это отвлекает от творческого процесса!

Что ж, в этом есть резон. Пустили бы они сюда Леру — и накрылся бы их роман медным тазом.

Приснился бы мне сериал из десятка любовных томов типа: «Унесенные ветром в Голубую лагуну». Или: «Дикая Орхидея под слезами дождя».

Я поставил пакеты с продуктами на пол и сел подле двери.

Когда меня отсюда выпустят? А что если я настолько талантлив, что выхода отсюда никогда не будет? И безвыходное пособие — это вовсе не мой сарказм, а истинная правда, только учебник этот вовсе не для демиургов и даже не для посредственных писателей, а исключительно для меня!

В комнате раздался скрип. Там кто-то был.

Я мгновенно вскочил на ноги. Сейчас мы посмотрим, кто в доме хозяин! Я сжал в кулаке ключи, чтобы удар был поувесистей, и осторожно заглянул в глубину квартиры.

У окна за моим «ноутом» сидела Лера.

Вот так сюрприз: стоит о чем-то подумать — и желание тут же исполняется! Не такой уж этот мир и плохой. А, может быть, это я вынырнул из своей шизофрении? А Лера никуда не уходила?

Как правильно себя сейчас вести?

Я подошел к Лере со спины и положил ей руки на плечи. Она не почувствовала: не вздрогнула, не повернулась, словно меня здесь и не было. Она по-прежнему смотрела последние видеоролики, где мы с ней валяли дурака, швыряясь друг в друга подушками.

Лера тихо плакала у монитора.

Я нервно сглотнул. Это что же: я умер?

А Марья Ивановна? Она-то кто: живой труп? Она, что, тоже со мной преставилась? И мой персональный первый круг ада — это ее вечное соседство? М-да, пытка изощренная, нечего сказать.

Я с силой надавил на Лерины плечи, но мои пальцы прошли сквозь ее тело и упали на клавиатуру. От этого «Windows Media Player» свернулся в значок на панели.

Лера вздрогнула и сняла наушники.

Что же это? Выходит, я могу общаться с Лерой?

Я положил руку на мышку, вошел в проводник, открыл «Инквизитора».

Лера смотрела то на свои руки, то на клавиатуру, то на монитор. Она явно пребывала в замешательстве.

«Она думает, что сходит с ума!»

Я написал:

«Лера. Не пугайся. Я жив. Я здесь, только не могу отсюда выбраться».

Лера заплакала, и выбежала в ванную.

Похоже, я не только гениальный писатель, но еще и очень тактичный человек!

Я сел перед «буком», разглядывая его как древний магический артефакт.

В одном я был прав, где бы я сейчас не находился, в реальности, в моем собственном «компе», сам по себе появляется роман. Я пишу его здесь, а он может быть издан там.

Интересное кино…

Но если есть связь между этими двумя моими мирами, значит, возвращение возможно! Нужно только не свести с ума Леру.

Вот что делают духи?

Гремят по ночам цепями, воют. Хм, не плохая идея, если, конечно, Марья Ивановна — сама не призрак.

Но как быть с Лерой: вот в чем вопрос?

Наверное, для нормального общения ужен медиум, посредник, который бы меня видел и слышал. Но такое бывает только в кино! Кто поручится, что это возможно?

Два дня назад я бы рассмеялся, если кто-то рассказал бы мне страшилку, как с того света некоторые писатели создают свои «нетленки». Меня даже передернуло от этого слова «нетленки». Похоже, в нем скрыт куда более значимый, темный смысл истинной некромантии.

А что если все музы, на самом деле, такие же несчастные ребята, как я, которые просто ничего не смогли при жизни. Вот мы и диктуем поэтам и романистам то, что, в свою очередь, в нас самих вкладывают уже темные боги…

Лера вернулась из ванной. Ее трясло.

Мне в голову пришла простая и ясная мысль: «Чтобы поверить в существование призрака, нужно получить от него правдоподобную информацию».