Безвыходное пособие для демиурга (СИ)

Почему-то сразу вспомнилась моя соседка по дому с крючковатым носом, похожая на бабу Ягу.

А что: пасьянс-то раскладывался. Две силы: старик и старуха с яркой внешностью делят сферы магического влияния.

Гера — худо-бедно, но фантазер и сочинитель.

Старухе нужно, чтобы он написал роман, который непонятным образом увеличит ее власть и мощь, а старичку этого не надо, но и убивать Геру не входит в его планы: вдруг он тот же самый роман перепишет в его пользу?

Господи, я все больше и больше начинаю думать, как мой Гера. Я словно складываю мозаику из намеков и образов, понимая, что все это не может быть правдой. Но и иного объяснения происходящему попросту нет.

Вот как Гера пропал?

Проснулся.

Раз Марья Ивановна слышала свисток чайника, значит Гера опять пил кофе. И потом он исчез.

О чем он думал?

Обо мне? Может быть, но если смотреть на вещи трезво: скорее всего — о сюжетных линиях какого-нибудь рассказа.

Даже известно какого. «Инквизитора».

Нужно заставить себя сесть за компьютер и, для начала, прочитать этот шедевр. В нем, наверняка, есть ключик к тому, как попасть в тот мир, и как из него выйти.

Я размазала слезы по щекам и подсела к ноуту.

Монитор сразу очнулся от сна. Передо мной услужливо раскрыли «вордовский» файл.

Похоже, я приняла единственно правильное решение за весь сегодняшний безумный день.

Навь. § 5 Встреча

Давно ли я ощущал себя изгоем на уральской земле? А теперь я — глава Ордена.

Я уезжал отсюда с желанием стереть с лица земли жалкое, никчемное отродье людей. Я мечтал пробудить красную магическую расу, возродить великих магов, погибших вместе с Лемурией. И Москва приползла ко мне, точно побитый щенок!

Но я опять вернулся в Екатеринбург, точно жизнь водит меня по кругу. Изгнанный, презренный, выживший, победивший…

«Изгой». Я покатал это слово на языке. Мало кто помнит, что означает это слово. «Гой» в «Талмуде» — это не еврей, а любой другой человек, который, согласно учению, приравнивается к домашней скотине.

Изгой. То есть изгнанный из среды евреев, ставший одним из гоев, нелюдей… Как я сейчас.

Да, иногда я ловлю себя на мысли, что весь наш мир какой-то не совсем настоящий, он построен на игре слов, символов и понятий.

Вот и сейчас я просто играл в бисер. И не было в душе моей никаких эмоций. Я бесстрастно жонглировал словами и фактами, ничего из них не выводя.

Я ехал в трамвае по улице «Восьмого марта».

Машины двигались потоками. По тротуарам, рядами, навстречу друг другу, шли люди. И все это было хаотично, не то, что у муравьев. Забавно было следить за этим.

Люди… Как ни грустно, но все они непременно вписываются в общепризнанные типажи.

Вон идет банкир, расфуфыренный, точно министр, расталкивая всех пивным животом.

Вон суетятся поджарые жулики с угловатыми лицами и узловатыми фалангами пальцев.

Вон студенты, которые вечно кучкуются и щебечут, радуясь жизни и обсуждая жизненно важные вопросы, которые непременно попадут в экзаменационные билеты.

И буквально у каждого из всех этих людей на лице стоит несмываемая печать раздумий о тяжести жизни. Это не правда, будто нищие и бомжи счастливы. Их тоже гнетет несправедливая, по их мнению, социальная модель общества.

Я двигался в этом потоке глубоко несчастных людей, не доверяющих никому на свете, и чувствовал, что духовный мир планеты не просто гниет, а уже разлагается и смердит. Я не хотел спасать это человечество.

Попытаться построить новый мир — вот более высокая задача.

Вселенские потопы — это вчерашний день. Хотелось не просто уничтожить все живое, но непременно разбудить Ктулху. И усыпить заново.

В идеале стоило взорвать землю, и из ее осколков создать новый мир. А еще лучше: творить твердь из чистого космоса, чтобы ничто земное не подмешивалось в новую жизнь. Только вряд ли это сейчас у меня получится.

Впрочем, если посмотреть, что творится в мире, то великого дракона давно уже разбудили магррибские недоучки. И теперь нужно лишь раззадорить демона, чтобы он вышел и из себя, и из Тихого океана, и стер бы все с лица земли.

Собственно, развернувшаяся грызня Орденов за право обладания моей копией «Некрономикона» — это не битва идей добра и зла, как наивно полагают некоторые, это — очередной передел духовной власти.

И во главе нового мира должны стоять не циничные наследники Вольтера, не хранители тайн Тамплиеров, не Иезуиты и ни в коем случае не маги Ордена Трапеций. В мире нет такого духовного братства воинствующих монахов, которому можно доверить истинные знания сгинувших цивилизаций!

Я знал, откуда все пронюхали о моей находке. Это двурушник Даниил Иванович продает информацию направо и налево. Собственно, мне не зачем марать об него руки. Лучше знать в лицо личного Иудушку, нежели лишь предполагать, кто из свиты предаст тебя в последний момент.

И, потом, мне скоро понадобится «Рождественский поросенок». Я отдам Даньку на растерзание агентам «Руссикума».