Безымянный. Созидающий башню: книга III

Лесник быстренько сориентировался в обстановке и, благословив дочурку весело провести время, свалил в ближайший кабачок. Объективно у беспечного родителя, наверное, имелись все основания, чтобы расценить прогулку одинокой девушки по ярмарке как совершенно безопасное времяпрепровождение, но в данном конкретном случае он всё-таки ошибся. Слежку Ильяра почувствовала уже через час гуляний по торговым рядам. Ощущение давящего взгляда в затылок постоянно заставляло её оглядываться, но определить, кто её так упорно преследует, она не смогла. Радостное настроение девушки постепенно начало сменяться беспокойством, а потом и паникой. В результате, Ильяра приняла вроде бы логичное, но всё-таки ошибочное решение покинуть некомфортное место и отыскать отца.

Возможно, если бы лесник выбрал в качестве своей дислокации один из центральных ресторанчиков, то ничего бы и не случилось, но цены в этих ресторанчиках оказались ему не по карману, а потому Клавдий расположился в простеньком кабачке на окраине Каламута, куда с ярмарочной площади можно было добраться, только пройдя по лабиринту узеньких тёмных улочек. По понятным причинам жители и гости Каламута в большинстве своём тусили на ярмарке, а не разгуливали по окраинам, так что в какой-то момент Ильяра оказалась на улочке совсем одна. Дальше всё произошло как в приключенческих романах, которыми девушка зачитывалась долгими одинокими вечерами. Тощий долговязый мужик с кривым носом вынырнул перед ней из подворотни и преградил путь. Его рука с грязными обкусанными ногтями закрыла рот намеченной жертве насилия, а вторая потянулась к застёжке платья на её груди.

Ильяра так растерялась, что не сделала даже слабенькой попытки к сопротивлению, что, вполне возможно, спасло ей жизнь, поскольку, как впоследствии выяснилось, кривоносый был вооружён. В лицо девушке пахнуло перегаром, и она инстинктивно зажмурилась, как бы в желании отгородиться темнотой от ужасной действительности. Ощущение полной беспомощности перед насильником накрыло Ильяру словно пыльным мешком. Внезапно раздался глухой удар, и кривоносый вскрикнув схватился за голову. Девушка открыла глаза, и в её взгляде тут же вспыхнула надежда. Шагах в десяти вверх по переулку стоял какой-то парнишка и, злорадно посмеиваясь, подбрасывал на ладони небольшой гладкий камень, а ещё парочка метательных снарядов валялась у его ног про запас.

— Ай-ай-ай, нехорошо приставать к девушкам, — назидательно заметил насильнику так кстати подоспевший прохожий.

Кривоносый, заработавший, вместо ожидаемого развлечения, шишку на затылке, резко обернулся и с ненавистью уставился на обидчика. Разглядев, что имеет дело с обыкновенным подростком, мужик буквально рассвирепел.

— Вали отсюда, пока цел, — прорычал он и демонстративно вытащил нож.

— А то что? — ехидно поинтересовался парнишка, ничуть не испугавшись угрозы.

Насильнику, похоже, совсем не хотелось ввязываться в драку, которая ещё неизвестно чем могла закончиться, у него были совсем другие планы, но обстановка требовала доказать своё право на насилие и наказать безмозглого юнца. Кривоносый сплюнул и решительно направился к наглецу. Вопреки ожиданию, парнишка не бросился наутёк и даже не попытался швырнуть ещё один камень в противника. Отбросив ставшее ненужным оружие дальнего боя, он встал в боевую стойку и приготовился отразить атаку. Уверенные движения и спокойная улыбка на лице безоружного пацана немного охладили пыл кривоносого, и он слегка притормозил, соображая, что тут не так. В этот момент из-за угла вынырнула весёлая компания спешивших на ярмарку горожан, и бандюку пришлось спрятать нож.

— Ещё увидимся, — зловеще пообещал он и нырнул в подворотню.

Парнишка проводил насмешливым взглядом бежавшего с поля боя противника и подошёл к спасённой девушке.

— Привет, меня зовут Алик, — представился он, — а как тебя зовут?

— Ильяра, — пролепетала спасённая, скромно опуская глазки.

— Ильяра, — мечтательно повторил Алик с таким видом, словно пробовал имя на вкус, — твоё имя похоже на мятный леденец, такое же круглое и сладкое. Нет, не мятный, — тут же поправился он, — скорее, ягодный, наверное, малиновый или ежевичный. А ты как думаешь?

— Да ну тебя, — девушка зарделась от смущения, и на её губах появилась несмелая улыбка.

— Вот ты уже и улыбаешься, — одобрительно заметил Алик, — значит, всё хорошо. Куда тебя проводить?

— Мой папа будет сидеть в кабаке до вечера, — Ильяра наигранно нахмурилась.

— Тогда обратно на ярмарку, — решил Алик и, бесцеремонно ухватив девушку за руку, потянул её обратно к центральной площади.