Безжалостный епископ (ЛП)

Начиная с истории браузера, я загружаю ее в свои файлы, чтобы просмотреть позже. Страница с открытым Instagram — это ее аккаунт — @theactualsunbeam. Я прокручиваю изображения, нажимая наугад. Все это — смесь выпечки и цветочной эстетики, смешанной с навязчивой идеей позитивного оптимизма и цитат о любви к себе. Толстые бедра спасают жизни. Будьте добры всегда. Распространяйте любовь (и печенье) по всему миру. Местная банда богинь.

Она кажется гребаным лесным существом, слишком цельным и добрым для этого мира.

Вот только я знаю правду.

Я разблокирую свой телефон, где находится настоящая Тея, выбрав утреннюю фотографию, смотрю на то, что она мне показывает — самую обнаженную, другу версию себя.

— Кто ты?

Покачав головой, я возвращаюсь к ее профилю в Instagram и открываю Facebook. Он загружается в ее аккаунт, учетные данные сохранены.

Из меня вырывается тихий смех. — Как будто ты хочешь, чтобы у меня был легкий доступ.

Лента Facebook не так персонализирована, как ее Instagram, в основном она заполнена видеозаписями «Вкусных видео» — черт, у девушки настоящий сладкоежка — и фотографиями с Мэйзи Лэндри в оздоровительном центре, в каком-то причудливом кемпинге, который кричит о глэмпинг, а не — настоящий кемпинг.

Просматривая ее файлы, мое раздражение нарастает. Нет никакой защиты от того, что я делаю. Ее безопасность настолько слабая, это даже не сложно, любой гад может научиться делать это с помощью дерьмовых шпионских программ.

— Чертова заноза в заднице, — ворчу я, открывая новое окно для ввода кода.

Через некоторое время на компьютере Теи были установлены протоколы безопасности, превосходящие те, что я установил для своей собственной компьютерной системы. Единственная внешняя угроза, способная проникнуть в ее вещи, — это я. Никакая другая мелкое дерьмо не будет шпионить за ней через веб-камеру.

Только я.

9 КОННОР

В конце недели мой хороший день быстро превращается в ад. Я иду по коридору северного корпуса на урок, когда останавливаюсь на своем пути.

Тея стоит с мистером Коулманом, оживленно болтая, ее глаза горят, когда она двигает руками. Сегодняшний толстый свитер персикового цвета с помпонами. Она чуть не роняет стопку книг в своих руках и смеется, когда Коулман подходит ближе, чтобы помочь ей поймать их. Слишком близко. Он прислоняется к ней, его внимание приковано к тому, что она продолжает говорить.

Прилив раздражения нарастает так быстро, что у меня чуть не случается головокружение.

Черт побери, нет, чувак.

Мои ноги двигаются еще до того, как я сформировал план.

— Привет, детка, надеялся увидеть тебя до обеда, — говорю я, прерывая то, что Коулман собирался ей сказать. Моя рука скользит вокруг ее талии и притягивает ее к себе, подальше от нашего учителя английского. Я глажу ее по волосам, бросая на Коулмана недобрый взгляд. — Мм, ты сегодня приятно пахнешь.

— Я…, — задыхается Теа. Я немного отступаю, но продолжаю обнимать, и ее рот продолжает двигаться, но слова не выходят. Она смотрит с меня на Коулмана, на ее лице написано замешательство. — Коннор?

Ущипнув себя за воротник, я говорю: — Единственный и неповторимый.

— Мы можем продолжить этот разговор в другой раз, возможно. Я оставлю вас с вашим… парнем, мисс Кеннеди, — говорит Коулман, в его голосе сквозит разочарование. — Мистер Бишоп, затяните галстук.

Чертов урод. Я сопротивляюсь, когда он идет по коридору. Проходящие мимо студенты бросают на нас любопытные взгляды.

— Ты все еще… держишь меня? — Это прозвучало как вопрос. Она облизывает губы, краем глаза наблюдая за тем, какое внимание мы привлекаем этой публичной демонстрацией обладания.

— Хорошо подмечено.

Проходит некоторое время, затем она затягивает свой вопрос. — Почему?

Да, с таким же успехом можно сделать это сейчас, у меня достаточно информации, чтобы сделать свой ход.

— Множество причин. Твое милое выражение лица сейчас, например. Я почувствовал это, когда увидел тебя. И… — Я достаю свой телефон и показываю его ей. На экране — последнее сообщение, которое она отправила мне час назад: ее школьная блузка расстегнута в кабинке туалета, чтобы показать мне ее аппетитную грудь в лавандовом лифчике с бантиками из лент. — Мне нравится наша маленькая игра, но мы могли бы делать гораздо больше.

Из Теи с шипением выходит воздух, и она обмякает. Я меняю хватку, чтобы поддержать ее, чтобы она не рухнула посреди зала.

— Что это? — Ужас наполняет ее тон, и цвет исчезает с ее лица. — Откуда у тебя это?

Издав мрачную усмешку, я убрал телефон и прижал ее к ряду шкафчиков. — Что не так? Тебе так нравилось это раньше.

Она качает головой в недоумении. — Н-нет.

— Да.

— Я тебе не верю. — Теа присосалась к нижней губе. — До меня дошли слухи.

Я поднимаю бровь.

Она хмыкает. — Ты как-то скопировал мой телефон, прочитал мои личные переписки.