Библейские чтения: Апостол

По этой причине подавляющее большинство прихожан привлечено в церкви не содержанием службы, а какими-то отдельными чисто ритуальными моментами. Они приходят сюда, чтобы взять домой святой воды, приложиться к почитаемой иконе или взять освященного перед ней масла, поклониться мощам святого, причаститься, но не более. Люди чувствуют (именно чувствуют) присутствие какой-то Высшей силы в церкви, но при этом смысл евангельского призыва Иисуса вытесняется из их сознания (иногда полностью) приверженностью к обрядовой стороне православия. Последнее приводит к тому, что огромным числом людей вера в Бога начинает восприниматься как магия.

Несколько лет тому назад в Москву со Святой горы Афон привозилась в специальном саркофаге голова святого великомученика Пантелеймона. Чтобы облобызать ее (через стекло), люди стояли в очереди к этому саркофагу в течение всего месяца с утра до вечера по 8–10 часов. Однако на вопрос, почему они пришли сюда, многие могли ответить только, что «это полезно для здоровья».

В такой «религиозности» основную роль играют не личные отношения верующего с Богом, но тот материальный объект, своего рода фетиш, без которого религия для этих людей теряет смысл. С таким религиозным «материализмом» связана и позиция священника, который начинает видеть в себе не пастыря, задача которого состоит в том, чтобы помогать людям на дороге к Богу, a sui generis хранителя святыни, стража, чья функция заключается в том, чтобы не подпустить к святыне «непосвященного», т. е. неготового либо так или иначе не очищенного от греха. Если Иисус призывает к себе всех словами «приидите ко мне все труждающиеся и обремененные», то такой священник рассуждает по принципу «profani, procul ite» – «идите прочь, непосвященные».

Нередко он обращается с прихожанами крайне резко и грубо, может не допустить до причастия, так как считает, что человек недостаточно хорошо подготовился. Может и заявить, что пришедший к нему на исповедь так виноват, что ему нельзя даже исповедаться, а может и начать задавать вопросы, относящиеся к интимной сфере, и т. п. Таким образом евангельское учение превращается в систему запретов и запугивания прихожан. Так, например, большим грехом считается, если женщина или девушка придет в церковь в брюках или с непокрытой головой.

Источником для настоящего исследования являются, разумеется, не официальные документы Русской православной церкви, но газетные публикации, материалы церковной или около– и даже псевдоцерковной (в том числе и политической) публицистики, широко распространяющаяся по стране «православная» литература, зачастую анонимная, нередко вызывающая неприятие иерархии, в том числе и самого Патриарха, а также результаты социологических опросов, личные наблюдения автора и других религиоведов и богословов. Это важно иметь в виду, поскольку речь в данной работе идет не о доктрине РПЦ и не о смысле православной веры, как она отражается в трудах замечательных богословов прошлого и настоящего времени, но исключительно об обыденном сознании верующих или причисляющих себя к числу верующих людей, о той стихийной «идеологии», что складывается в душах верующих, ассоциирующих себя с православием, в России рубежа XX и XXI веков. Понятно, что эта идеология никоим образом не отражает позицию Церкви, выраженную в ее официальных документах, в заявлениях, интервью и докладах Патриарха или других иерархов.

Необходимо понимать, что одной из основных черт церковного сообщества сегодня является преобладание в нем неофитов – людей, ставших верующими в течение последнего десятилетия и до начала перестройки не имевших к православию и церковной жизни никакого отношения. У наблюдателя может создаться впечатление, что пожилые женщины 60–75 лет, составляющие, как правило, большинство постоянных прихожан каждого, особенно сельского, а не городского прихода, всегда были верующими. Однако всего лишь пятнадцать лет назад, когда старшим из них было не более шестидесяти, они вообще ничего не знали о вере и пришли к ней в тот момент, когда начала изменяться государственная политика в отношении религии.