Библейские чтения: Апостол

Вот и наше человеческое смирение, оно тоже, прежде всего, заключается в духовной плодоносности. А когда возможна духовная плодоносность? Когда есть те духовные богатства, те духовные сокровища, которые нам даются Богом в изобилии, даются через Сына Его возлюбленного и через Евангелие, даются через книги Ветхого Завета, даются через музыку, через литературу, через живопись, через искусство: через искусство церковное и искусство, которое мы называем светским, потому что иной раз в искусстве, так называемом, светском, не меньше Бога, не меньше Духа, чем в искусстве церковном. Все эти сокровища, которые даются нам, делают наше сердце плодоносным. На самом деле, эта плодоносность и это владение сокровищами сердца не связано напрямую с культурностью человека. Можно быть очень культурным, грамотным, образованным, можно всё знать, всё помнить, владеть материалом и при этом не обладать этими сокровищами внутри своего сердца. И можно быть очень простым человеком, можно знать только «Отче наш» и «Богородице, Дево, радуйся», и то, может быть, не очень твердо, и быть при этом человеком духоносным и обладающим этими духовными сокровищами. Поэтому не надо путать сокровища с образованностью, со знанием, с культурным багажом. Это нечто неизмеримо большее, неизмеримо более прекрасное – те сокровища, которые дает нам Господь, те сокровища, которые проливаются в сердца наши от Бога, та просветленность человека, которая становится особенно заметной в последние годы его жизни.

И вот именно оценивая людей уже по последним годам, месяцам, а то и дням жизни, видишь, чтó такое – этим обладать, как светло проходит старость у людей, которые этим обладают, и как, увы, этого нет у тех, кто почему-то закрыл свое сердце. И, в общем, наверное, правы те мыслители, которые говорят, что можно сказать о человеке, каким он был, только после того, как он умрет. И как закрыта последняя страница, так ясно, что один был святой, а другой просто, быть может, играл роль прекрасно, замечательно, причем не только для других, но и для себя, но только играл роль. А другой такой роли не играл, был абсолютно незаметен, но по-настоящему нес в своем сердце вот эти сокровища, о которых говорит нам сегодня Христос. И, повторяю, главное сокровище – это смирение, это та удивительная плодоносность, которая делает человека сияющим, которая делает человека прекрасным. Человека, быть может, даже с некрасивым лицом, с некрасивыми движениями, всё равно делает таким прекрасным, что на него смотришь и удивляешься. А почему? Потому что в нем живет Бог, потому что его ведет Бог.

И вот давайте, братья и сестры мои дорогие, стремиться к тому, чтобы собирать именно эти сокровища, впитывать в себя Бога, стремиться стяжать Дух Святой, – как преподобный Серафим говорил. В тихое и прекрасное время поста. Потому что надо помнить, что пост – это не время какой-то духовной истерики в стиле барокко, как иногда у нас бывает, когда мы бьем себя в грудь, рыдаем, когда мы превращаем тихое чтение Канона Андрея Критского тоже в какое-то барочное действо. Я имею в виду даже не песнопение, а имею в виду наше самоощущение, когда мы раздираем раны. Вот это не имеет никакого отношения к подлинной духовности Великого поста, который, наверное, потому и называется Великим, что приближает нас к Богу, что содержит в себе нечто по-настоящему великое. И это время не случайно совпадает с весной, с периодом пробуждения природы, возрождения к жизни деревьев и трав.

Это время и нашего с вами возрождения к жизни, и нашего с вами впитывания Бога, как дерево впитывает в себя после зимы соки и дает листья, цветы. Это только в России, на севере, нет Великим постом цветов. А ведь Греция и другие страны как раз во время Великого поста покрыты цветами. Да и у нас уже появились подснежники, фиалки, какие-то другие цветы. И вот то, что я говорю вам сейчас, братья и сестры, – это не сентиментальность, а очень важная вещь, потому что Великий пост – это время возрождения, время тихого прорастания. И поэтому, наверное, нам важно в эти недели и молиться, и трудиться, и как-то совершенствовать себя, и делать добрые дела.