Читаем Библейские фразеологизмы в русской и европейской культуре полностью

1. Место, где царит довольство, изобилие, счастье, куда кто-либо страстно желает попасть; предмет чьих-либо мечтаний, устремлений, надежд и т. п. Это значение относится к книжному, высокому стилю и имеет одобрительную окраску. Приведём несколько примеров на употребление этого БФ в первом значении в художественных и публицистических текстах: Грезится ему, что он достиг той обетованной земли, где текут реки мёду и молока, где едят незаработанный хлеб, ходят в золоте и серебре (И.А. Гончаров. Обломов).  Для того, чтобы идти тысячу вёрст, человеку необходимо думать, что что-то хорошее есть за этими тысячью вёрст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться. Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина (Л.Н. Толстой. Война и мир).  Я долго счастья ждал – и луч его желанный / Блеснул мне в сумерках: я счастлив, я любим: / К чему ж на рубеже земли обетованной / Остановился я, как робкий пилигрим? (С.Я. Надсон. Из дневника; 1883 г.) [Мечик] не думал больше ни о своей жизни, ни о Варе… Он думал только о том, когда же, наконец, откроется перед ним обетованная земля, где можно будет преклонить голову. Эта обетованная земля представлялась ему в виде большой и мирной, залитой солнцем деревни, полной жующих коров и хороших людей, пахнущих скотом и сеном (А.А. Фадеев. Разгром).  С Бразилиа произошло то же самое, что со многими другими городами страны, с одной только разницей: здесь не было трущоб, и поэтому бедняков полностью выселили из города. А ведь в своё время мои соотечественники мечтали, что этот возникший словно по волшебству город станет своего рода землёй обетованной, краем, где сбываются надежды //За рубежом, 1984, № 23.  Отар Иоселиани, грузин, один из культовых кинорежиссёров бывшего Союза, давно живёт во Франции. Снял там уже восемь фильмов. Последний, «Истина в вине!», куплен для российского проката… – На самом деле изначально название картины другое – нежное, ироничное, колкое, но – из пиратского лексикона. И абсолютно непереводимое с французского. Ну подумайте, что скажет вам сочетание слов «площадка для коров»? А это означает место, куда мечтаешь всегда вернуться, стосковавшись по земле обетованной (М. Мурзина. Отар Иоселиани французские песни поёт по-грузински) // АиФ, Москва, 01.11.2000.

2. Израиль. Это значение является публицистической перифразой. Может употребляться с иронической или шутливой окраской. Примеры: Вынырнул аферист в Израиле. Но французский иск добрался и до земли обетованной. У Флатто-Шарона остался единственный выход: укрыться за парламентской неприкосновенностью // Литературная газета, 20.11.1979.  Население Израиля – б млн 150 тыс. человек, и 21 % из них – это, как пел Владимир Высоцкий, «бывший наш народ». Однако в израильской армии не пятая часть, а гораздо меньше. Основная причина этого не в модном нынче в России «откашивании» от службы, а в особенностях демографического состава репатриантов. На Землю обетованную чаще всего едут люди в зрелом возрасте, уже отслужившие в советских или российских Вооружённых силах. Таких на срочную службу в Израиле не берут, но зачисляют в резерв. «Нет солдата храбрей, чем русский еврей?» // АиФ, 15.11.2000. …Уже вчера «красно-белые» чартерным рейсом улетели в Израиль, где будут готовиться к стартующему 20 января Кубку Содружества. На земле обетованной будут работать 30 человек (А. Шерихов. Шесть негритят. В составе столичного «Спартака» тренируется большая группа темнокожих) // Сегодня, 05.01.2001.

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология