Библейские мотивы. Сюжеты Писания в классической музыке

Мать по-прежнему возражала против профессиональной музыкальной карьеры, поэтому 20-летний Телеман, не прекословя, последовал в Лейпциг, чтобы учиться там юриспруденции в университете. По пути он встретился не с кем иным, как «…с уже тогда известным господином Георгом Фридрихом Генделем». На тот момент Генделю было 16 лет, и основная «известность» его, разумеется, была ещё впереди, однако он продвинулся по пути профессионального музыканта дальше, чем Телеман: ещё за несколько лет до того его игра на органе привлекла внимание одного саксонского герцога, он брал системные уроки игры на клавире, затем предпринял поездку в Берлин. Любопытно, что отец Генделя – как и мать Телемана – энергично сопротивлялся его занятиям музыкой, тоже мечтая о юридической карьере для сына. В автобиографии Телеман пишет, что в результате этой встречи «вновь чуть не был околдован музыкальными чарами. Однако остался непоколебим и со своими прежними замыслами снова [отправился] в путь»{407}. В Лейпциге произошло ещё одно событие, послужившее тому, что Телеман всё же занялся музыкой, а не юриспруденцией. История эта имеет несколько мифологический характер, но приводится Телеманом в двух его жизнеописаниях и достойна пересказа: он делил тогда комнату с другим студентом, увлечённо музицировавшим каждый день. Как-то раз тот случайно наткнулся среди бумаг Телемана на музыкальную обработку шестого псалма, сделанную им ранее, и передал её для исполнения в церковь Св. Фомы. В результате Телеман получил предложение писать музыку для церкви раз в две недели; так он познакомился с Иоганном Кунау[746] – её тогдашним кантором – и частично разделил с ним обязанности по регулярному снабжению службы музыкой. Недолго Телеман также работал органистом – но не в церкви Св. Фомы, а в недавно открытой лейпцигской Новой церкви. Там он устраивал концерты, сочиняя духовную музыку в необычном для консервативного Лейпцига театральном стиле (на что немало досадовал Кунау). Кроме того, Телеман писал оперы – в том числе комические – и способствовал их постановкам в местном театре, которым некоторое время руководил, а ещё организовал светский студенческий ансамбль – Collegium Musicum. Двадцать семь лет спустя, сменив Кунау на посту кантора церкви Св. Фомы, его возглавил Бах.

Пробыв в Лейпциге с 1701 по 1705 г., 23-летний Телеман, стремясь занять более комфортное место на придворной службе, провёл некоторое время в услужении у графа Промница в Зорау[747], потом – при герцогском дворе в Айзенахе, родном городе Баха, где он имел возможность познакомиться с местным органистом (его кузеном) и, вероятно, с ним самим. В 1712 г. он отправился во Франкфурт, где проработал почти десять лет: там Телеману досталась должность музикдиректора[748] при францисканской Барфюссеркирхе – «церкви босяков». Затем он взял на себя музыкальное руководство ещё одной церковью – Св. Екатерины, а также преподавал пение, устраивал светские концерты и занимался административной работой в дворянском клубе Фрауэнштайн и ряде других общественных организаций. Всё это время Телеман сочинял музыку и неутомимо пробовал себя в новых жанрах: во Франкфурте он начал писать оратории, и в 1715 г. там состоялась триумфальная премьера его первых пассионов[749]. В 1721 г., когда Телеману было 40, он перебрался в Гамбург – крупный, богатый портовый город с кипучей жизнью и серьёзными возможностями для реализации любых амбиций. Композитора там уже знали – за пару лет до того заметным событием было исполнение в Гамбурге его страстнóй оратории, к тому же местный театр заказал ему оперу[750] и её успех добавил Телеману веса в глазах городского сообщества. После переезда в Гамбург в его ведении находились уже… пять церквей, а также музыка для масштабных светских событий вроде ассамблей, празднеств, чествований, похорон и торжественных годовщин, связанных с жизнью муниципальных организаций. Он преподавал в местной гимназии, в течение 16 лет руководил гамбургской оперой, расширяя её репертуар за счёт иностранных названий (и зачастую сам переводил либретто), устраивал общедоступные концерты. На них, кроме светской музыки, Телеман ввёл практику исполнения духовных сочинений – жест, естественный для нас сегодня, но смелый в 1720-х, когда в его адрес зазвучали упрёки местных клириков. Возможно, поэтому в 1722 г., когда умер Кунау и его место в Лейпциге оказалось вакантно, Телеман рассматривал отъезд из Гамбурга – но передумал, и должность досталась Баху[751].