Библейские сказания (Изд. 4-е)

Галаадитяне не простили ефремлянам их отступничества. На каждом шагу они выражали им свое презрение и неуважение. Гордые потомки Ефрема оправдывались тем, что Иеффай будто бы не предупредил их о готовящейся войне с аммонитянами. Им никто не верил, и тогда в гневе они решили объявить войну Иеффаю и жителям Галаада. В один прекрасный день они перешли Иордан и вторглись в Галаад. Однако их поход не удался, и они бросились врассыпную. Хитрый Иеффай захватил переправы через Иордан и поджидал там беглецов, которые подходили к реке поодиночке и уверяли, будто они вовсе не ефремляне и принадлежат к другим израильским племенам. Но галаадитяне знали, что ефремляне не выговаривают согласный звук «ш». По их требованию каждый из беглецов должен был произнести слово «шибболет» (колос), и если у него выходило «сибболет», то его убивали мечом или копьем.

В братоубийственной войне полегли сорок две тысячи ефремлян. После победы Иеффай Галаадитянин жил еще шесть лет, исполняя обязанности судьи. Умершего героя похоронили с надлежащими почестями в одном из городов галаадских.

САМСОН. Филистимляне пришли в Ханаан со стороны моря и заняли прибрежную долину на юге. В пяти городах — Азоте, Екроне, Аскалоне, Газе и Гате — правили пять филистимских царей. Прошло немного времени — пришельцам стало тесно на побережье, и они продвинулись в глубь материка на земли племен Иуды и Дана. Филистимляне были суровые, закаленные в боях воины, вдобавок закованные в железо, мало еще распространенное в Ханаане. Не удивительно, что они взяли верх над соседними племенами; в течение сорока лет Израиль вынужден был терпеть их иго.

В городке Цоре жил тогда человек из племени Данова, по имени Маной, жена которого была бесплодна. Однажды перед супругами предстал ангел и сказал, что вскоре у них родится долгожданный сын. В награду за эту новость ангел потребовал, чтобы сын Маноя стал назореем и в силу данного обета не пил вина и не стриг волос.

Мальчик, которого назвали Самсон, рос прямо на глазах, пока не стал сильнейшим из сильных. Верный клятве родителей, он дал обет назорея и, хотя не отличался набожностью, не пил вина и не стриг волос. Природа одарила этого вихрастого мальчишку великолепной мускулатурой и не поскупилась, отпуская ему лукавство. Самсон, всегда жаждавший рукоплесканий толпы, любил похвастать своей силой. Кроме того, у него была страсть ко всяким дурацким проделкам, и в этом отношении его изобретательность была неисчерпаемой. К сожалению, ему нравились грубые шутки. В то время как он хохотал до упаду, жертвам его дерзких дурачеств было вовсе не до смеха. Однако связываться с ним мало кто рисковал. Когда задевали самолюбие Самсона, он приходил в бешенство и становился прямо-таки опасен для окружающих. Этот вспыльчивый, порывистый сумасброд, помимо того, отличался еще одной слабостью: был необычайно влюбчив. Когда он терял голову из-за какой-нибудь своенравной бабенки, то превращался в кроткого барашка.

КАК САМСОН ВЗДУМАЛ ЖЕНИТЬСЯ. Самсон любил бродить по стране и однажды попал в город Фимнаф. Там он без памяти влюбился в статную филистимлянку и, конечно, пожелал на ней жениться. Он бегом примчался домой и попросил родителей посвататься к его любимой. Старики от ужаса за голову схватились: сын и так причинял им немало горя, а теперь вдобавок ко всему вздумал жениться на чужестранке, дочери необрезанного филистимлянина. Самсон, однако, стоял на своем и упрямо требовал от отца: «Ее возьми мне, потому что она мне понравилась». Родителям ничего не оставалось делать — тяжело вздохнув, они подчинились прихоти взбалмошного сыночка. Самсон стал женихом и с тех пор часто хаживал в гости к родным невесты.

Однажды, когда он бодро шагал по тропинке меж виноградников, ему загородил дорогу молодой рыкающий лев. Силач разорвал льва в клочки и как ни в чем не бывало пошел в Фимнаф, никому даже не рассказав о своем приключении. Возвращаясь домой, он с удивлением увидел, что в пасти убитого льва гнездится рой пчел и уже скопилось изрядное количество меду. Самсон принес соты меда родителям, не сказав, где их нашел.

Настал наконец долгожданный день свадьбы. По филистимскому обычаю, свадебные торжества продолжались семь дней. Во время одного из пиров Самсон в компании с тридцатью филистимлянами сочинял и разгадывал загадки. И поспорил с ними на тридцать рубашек из тонкого полотна и тридцать смен одежды, что они не разгадают его загадки. Заключив такое пари, он сказал им: «Из ядущего вышло ядомое, а из сильного вышло сладкое».