Читаем Библия бедных полностью

Библия бедных

Один сторчался, другой спился, третий сел за мелкую кражу, но большинство отрастили аккуратные ежики и стали уважаемыми людьми. Старшой вернулся из армии ефрейтором, обнаружил талант к химии, пошел в колледж и устроился технологом на сосисочном комбинате, большая шишка. Гнусавый Саша занялся бизнесом – продает подержанные «Тойоты». Коротышку Людвига (в миру – Леша) видел на ультраправом митинге – респектабельный, в дорогущем костюме, он тихо стоял в сторонке, пока на эстраде завывали волхвы. Кто-то уже постит на фейсбуке фото с сыном-сосунком – вырастет настоящим арийцем и тоже, наверно, будет бить таджиков и слушать грустные еврейские песни.

Путешествие на войну. Часть 1: Краматорск

1. Порно и пограничники

В купейном вагоне поезда Москва – Донецк – 36 мест. Пассажир был один: я.

– Что смотрите?

– «В огне брода нет».

– Это хорошо, что брода нет. А порно есть? Пропаганда войны и насилия? Всякие такие картинки? Иное запрещенное? Покажите ваши файлы!

Таможенник вяло потыкал в экран и отстал, но пристал косноязычный пограничник:

– Больше всего вы дальше тут не поедете.

Это война. Каждый здоровый мужчина – возможный враг. А журналист – хуже врага. Пришлось убеждать, что я ни разу в жизни не говорил ни «хунта». Как, впрочем, и «колорады». Помогло.

– Алена, что ж они суровые такие?

И проводница, еще под Курском сменившая форменную розовую жакетку на спортивный костюм, шепнула:

– Им страшно. И мне. А вам?

И хлопнула ресницами, долгими, как бессонная ночь в поезде.

2. Автоматы и автобусы

– А вдруг тебя ранят? А вдруг, не дай нам Боже, ранят меня? Хорошо, если ДНР, а если нацгвардия? Короче, 1200 гривен. Лучше в евро: стольник.

Тут есть мобильный интернет, и греет солнышко, и цокают каблучки, и донецкие таксисты торгуются, как в мирное время. Война обостряет характеры. Кто наживался на людях, наживется стократно, кто был понур и покорен, совсем потеряет волю. Усталые, ко всему готовые люди – и я среди них – набиваются в автобус Донецк – Краматорск: 45 гривен, 12 рейсов в день, 2 часа в пути, 5 блокпостов.

На первом же меня чуть не грохнули – снимал противотанковые ежи из-под занавески на мобильник. Через минуту нас подрезала «Нива». Выскочили потный, похмельный гаишник в рубашке навыпуск и двое в камуфляже. Один ткнул меня автоматом в горло, второй – винтовкой в задницу.

– Эх, Женя! – сказал автоматчик после короткого, но неприятного допроса. – Ты б лучше дал водителю лишние 15 гривен, он бы остановится, ты б такие кадры сделал! В следующий раз не забудь у нас разрешения спросить. Потому что в следующий раз получишь пулю.

Я усвоил урок, и блокпост в Константиновке (она же Констаха) снимать не стал. У этих был уже не черно-сине-красный флаг Донецкой народной республики, а черно-оранжевый – Конгресса русских общин.

– Господа мужчины, попрошу паспорта. Вы, девушка, тоже можете. Пометим вас «М». Извиняюсь за юмор. Возможно, неуместный. Пытаюсь поднять вам настроение.

Все привычно достали паспорта, но весельчак с «калашом» не стал их смотреть. Дальше, в Дружковке, какие-то парни в трусах и майках, но с винтовками даже не прошлись по салону:

– Документы у всех? Настроение хорошее? Чтоб таким и было. Марш!

На въезде в Краматорск стоял живой Бабай с анекдотической бородой и в папахе. Мимика у Бабая была матерная, он ругал крановщика – бетонные блоки были ни к черту, баррикады вышли кривоваты. Документы проверял мальчишка, еще не начавший бриться.

– Киевская прописка есть? Лучше сразу говорите.

У него был гранатомет с наклейкой «Донецкий и горжусь этим». Мальчишка неловко двинул меня гранатометом и извинился. Они все очень вежливы.

3. Страх и сталинки

Раньше Краматорск был о-го-го. Просторные парки, широкие бульвары, парадные сталинки, которым и Москва позавидует. Дырой он стал задолго до войны: при Кравчуке осыпалась лепнина, при Кучме распилили чугунные решетки, при Ющенко заросли бульвары, при Януковиче все потихоньку сгнило и запачкалось.

С виду – типичный российский райцентр. И лишь по голосам понятно, что это пока еще другое государство: певучее южное наречие с чудными вкраплениями – «дайте пополняшку на лайф».

Краматорск похож на Припять или на Сухуми: время встало в прошлом веке. Запустение заповедное, чисто штатское. Войны оставила мало следов: скелеты сожженных троллейбусов – и баррикады.

Моду на них задал Майдан, но там была агитация, не защита. Краматорские баррикады основательней, хоть и сделаны из подручного материала: доски, шины, игровые автоматы. Снимать эту красоту нельзя. Нарушителя сразу повели к командиру: усталый мужчина в спортивном костюме цветов ДНР сидел на корточках, опираясь на карабин.

– Аккредитация контрразведки, конечно, есть? – спросил мужчина.

Ее, конечно, не было.