Библия и мировая культура

Таким образом, человек только тогда верен Богу и угоден Ему, когда любит всем сердцем Его и людей, когда творит добрые дела. Бесполезно пытаться обрести милость Бога только ценой жертв и обрядов. Об этом, развивая дальше этическое учение Моисея, будут писать пророки. А первый великий пророк неустанно напоминал своему народу: «Итак, Израиль, чего требует от тебя Господь, Бог твой? Того только, чтобы ты боялся Господа, Бога твоего, ходил всеми путями Его, и любил Его, и служил Господу, Богу твоему, от всего сердца и от всей души твоей…» (Втор 10:12–13; СП).

Страх Господень, о котором говорит Тора, не имеет ничего общего с вульгарным физическим страхом, да и само слово «страх» уместнее перевести в библейском контексте как «трепет» — трепет от сознания постоянного присутствия Бога в жизни человека. Но чтобы этот трепет не угасал в душах людей, чтобы Заповеди, начертанные на Скрижалях, стали законом их жизни, нужно было время, нужны были титанические усилия духа. Вот почему одного дарования Торы было мало — понадобились еще сорок лет блуждания в пустыне, пока не станет явью новое сознание.

Обращает на себя внимание аподиктическая форма введения Десяти Заповедей — по принципу «делай» — «не делай», который исключает любое условие, вступительное «Если…», свойственное древним кодексам законов (например, кодексу Хаммурапи), как и многочисленным другим законам Торы, вытекающим из Десяти Заповедей на Скрижалях. Но эти Десять не терпят никаких условий: это категорические императивы Бога, которые безусловно и неуклонно необходимо выполнять тем, кто хочет быть верен Завету. Для Скрижалей отобраны такие Заповеди, применительно к которым любое «если» будет звучать издевательски. С.С. Аверинцев отмечает, что в Декалоге мы сразу ощущаем «единственный в своем роде тон… — тон безоговорочности»[261]. И далее: «Обычный тип древнего законодательства (Кодекс Хаммурапи, хеттские законы и т. п.) исходит из правовых «казусов» и оформляется по парадигме — «если кто-либо… то… но если… то…». Здесь нет места ни для каких «если» и ни для каких «но». Обусловленность сменилась безусловностью»[262]. В Десяти Заповедях перед нами предстают не юридические законы в строгом смысле слова (последние как раз невозможны без конкретных казусов, без «если»), но именно великие духовно-нравственные императивы, которые Бог властно обращает к Своему народу и к любому, кто хочет войти в «общество Господне». М. Вайнфельд подчеркивает, что «в противоположность казуистическому стилю, характерному для законов Древнего Востока, а также для современного права, аподиктическая форма выражения в варианте «делай» — «не делай» не свойственна области права. Сегодня ясно, что ее источник — в ритуале заключения союза между царем и подданными и наложения обязанностей на подданных. Десять Заповедей воспринимались как повеления царя, лично являющегося перед подданными и налагающего на них обязанности»[263]. Следует заметить только, что при всех типологических схождениях с другими культурами древнееврейская имеет в виду особого Царя — Владыку Вселенной, а обязанности не просто возлагаются Им на верных Ему людей, но и добровольно принимаются ими. Показательно, что за Десятью Заповедями закрепилось название не законов в обычном смысле этого слова, но особенных Слов (Речений) Божьих, несущих в себе не только и не столько закон, сколько великое непосредственное Откровение Божье.

Интересно также, что большинство Заповедей в Декалоге сформулировано в негативной форме (через отрицание — через не) и только две — об освящении Субботы и почитании родителей — в позитивной (но и они по сути своей содержат в себе запрет делать противоположное). Возможно, через эту форму выявляются особенности восточного, и в частности еврейского, мышления (ср. формулировку «золотого правила» Ѓиллеля в негативной форме и сходную мысль в устах Иисуса, сохраненную греческим текстом в позитивной форме, как и «категорический императив» И. Канта). Во всяком случае, негативную форму в Десяти Заповедях нельзя трактовать как указание на то, что все, не запрещенное законом, разрешено, ибо в остальных законах Торы будет еще множество запретов, сформулированных уже в форме юридических законов. Вероятно, дело в том, что главная цель Десяти Заповедей — быть основополагающими принципами, определяющими, чего должен прежде всего избегать человек, чтобы иметь право войти в сакральную общину народа Божьего.