Библия и мировая культура

Чтобы высокий трепет перед Господом не покидал души людей, им придется еще многое пережить, равно как потребуется чрезвычайно много усилий для этого от пророка Моисея. Пока же он по призыву Господа вновь поднимается на Гору Божью, чтобы из уст Всевышнего получить более детальное толкование заповедей и законов, которыми нужно руководствоваться в каждодневной жизни, чтобы помнить, как скажет позднее пророк своему народу, что «это — не что-то пустое для вас, ибо это — жизнь ваша» (Втор 32:47). С тревогой и надеждой следит народ, все еще ошеломленный, пораженный громоподобным и пламенеподобным звучанием Слов Божьих, как пророк восходит все выше и выше на гору и скрывается наконец в таинственной мгле, окутывающей ее вершину: «И стоял народ вдалеке, а Моше приблизился ко мгле, в которой [скрывался] Бог» (Исх 20:21). В оригинале на месте слова «мгла» стоит арафель — того же корня, что и глагол араф — «светиться», «пробиваться [через какую-то завесу]». Итак, «мгла» была не сплошной (не совсем точен перевод «тьма» в Синодальном переводе), через нее что-то светилось, струилось сияние — вероятно, сияние Славы Божьей. «Мгла, в которой Бог» — таинственное метафорическое обозначение особой теофании, которая скрывает ослепительное, непереносимое для человека (даже для пророка) сияние Славы Божьей, чтобы сделать это сияние доступным для него. Одновременно эта «мгла» свидетельствует о том, что Бог до конца никогда не может быть постигнут человеком — Он всегда сокрыт, окутан мглой.

Вернувшись с Синая, Моисей пересказывает народу все заповеди, которые открыл ему Господь и которые касаются всех сторон жизни человека. Эти заповеди он записывает в Книгу Завета (Исх 21–23) — древнейшее законодательное ядро Торы, конкретизирующее Десять Заповедей. Выслушав пророка, народ в один голос восклицает: «…все, что сказал Господь, сделаем» (Исх 24:3; СП). После этого наступает торжественный момент освящения Завета. Пророк ставит под горой жертвенник из двенадцати камней — по числу двенадцати колен Израилевых. От каждого колена юноши приносят в жертву тельцов — в знак полного подчинения воле Божьей, готовности жертвовать свои усилия и энергию на алтарь духовности. Моисей окропляет кровью жертвенных тельцов жертвенник, а вторую половину крови собирает в чашу. «И взял Книгу Завета, и прочитал вслух народу, и сказали они: все, что сказал Господь, сделаем, и будем послушны» (Исх 24:7; СП). После этого пророк окропляет кровью из чаши народ и торжественно провозглашает: «…вот кровь Завета, который Господь заключил с вами о всех словах сих» (Исх 24:8; СП).

А затем Господь вновь призывает Своего пророка на вершину Синая, чтобы вручить ему Скрижали с Десятью Заповедями: «…взойди ко Мне на гору, и будь там; и дам тебе Скрижали каменные, и Тору, и Заповеди, которые Я написал для наставления их» (Исх 24:12). Многократные восхождения Моисея на Синай и нисхождения к народу свидетельствуют о том, что он непосредственно осуществляет связь между Господом и народом, совершает неустанное духовное восхождение, стремится поднять свой народ на новую и новую ступень бесконечной небесной лестницы — лестницы духовного совершенствования. Однако, увы, это восхождение дается нелегко.

Пока Моисей принимает Откровение относительно сооружения Скинии Завета и Ковчега, одежд первосвященника и священников, их помазания, а также о соблюдении Субботы (Исх 25–31), а затем получает величайший дар Божий — сапфировые Скрижали с Десятью Заповедями, начертанными рукой Божьей, у подножья Синая происходят тревожные события. Один из эпизодов Книги Исхода наглядно демонстрирует, как легко можно отпасть от Единого и Единственного и пойти вслед ложным богам. Этот эпизод в 32-й главе, условно названный «Сотворение тельца», или «Поклонение тельцу», оставлен как вечное напоминание и предостережение.