Библия и мировая культура

Когда Ковчег вносили в цитадель, пляшущего Давида из окна царского дворца увидела его жена, Михаль, и как сказано в тексте, «уничижила его в сердце своем» (2 Цар 6:16; СП). Михаль преисполнилась презрением к Давиду, ибо его пляска показалась ей недостойной высокого сана царя. Когда же кончился общенародный праздник, устроенный Давидом в честь внесения Ковчега в Сион, и царь вернулся домой, Михаль встретила его следующими саркастическими словами: «Сколь почитаем был ныне царь Йисраэлев, когда выставлял себя сегодня перед глазами рабынь рабов своих, как выставляет себя напоказ какой-нибудь пустой человек!» (2 Цар 6:20; перевод Д. Йосифона)[295]. В ответе Давида сквозит нескрываемая гордость, уверенность в своем избранничестве, убеждение, что во всех делах ему сопутствует Господь и никакое унижение ему не страшно: «Пред Господом, который предпочел меня отцу твоему и всему дому его, поставив меня вождем народа Господня, Йисраэля, — буду веселиться я пред Господом. // И я еще больше унижу себя, и стану еще ничтожнее в глазах твоих, а пред рабынями, о которых ты говорила, — пред ними я буду славен» (2 Цар 6:21–22; перевод Д. Йосифона)[296]. С этого момента начинается окончательный разлад в отношениях Давида и Михаль. Господь явно не благоволил к этому браку: «И не было детей у Михаль, дочери Шауля, до самой смерти ее» (2 Цар 6:23).

Давид установил Ковчег в Скинии Завета — походном шатре. Но в глубине души он уже замыслил строительство особого Дома Господня, где будет храниться Его Слово, — Храма в Иерусалиме (это место, бывшее священным гумном у йевусеев, Давид выкупил у их старейшины Орнана; по преданию, эта была гора Мориа, где некогда праотец Авраам пережил чудесное спасение своего сына). Отныне в повествование входит мудрый пророк Натан, с которым царь поделился своими замыслами. Вначале Натан не одобрил идею Давида: строительство Храма казалось ему данью язычеству, ведь Единый Бог не может обитать ни в каком храме, ни в какой статуе. Однако затем пророк передал Давиду благословение и повеление Господа: Ему угодны все дела Давида, но Дом Божий удастся построить только сыну Давида. От имени Господа Натан произнес важное пророчество, выражавшее обетование Давиду: «И будет непоколебим дом твой и царство твое на веки пред лицем Моим, и престол твой устоит во веки» (2 Цар 7:16; СП). Это было обновлением Завета, заключенного некогда с праотцем Авраамом, и вместе с тем заключением нового — Сионского — Завета с Давидом: именно с его домом (родом) связано особенное предназначение. Впоследствии на знаменитое пророчество Натана станут опираться великие пророки, утверждая, что именно из рода Давида произойдет эсхатологический Царь-Избавитель, Машиах (в греческой огласовке — Мессия), что означает «Помазанный», «Помазанник». Так рождается великая мессианская идея, связанная с чаяниями лучшего, справедливого мира для всего человечества.

В книгах Исаии и Иеремии будут выражены надежды на предстоящее восстановление «царства Давидова». Ожидание пришествия Машиаха — потомка Давида — ведущий мотив еврейского мессианизма, и этой идеей продолжает жить еврейское религиозное сознание. В еврейском мессианизме Мессия — земной царь, на котором почиет Божье благословение и который принесет Избавление от грехов всему человечеству, установит на земле вечный мир и гармонию[297]. Таким образом, мессианская идея изначально носит не узконациональный, а универсальный характер. Так осуществится Обетование, данное Аврааму: «…и благословятся в тебе все племена земные» (Быт 12:3; СП).

Эсхатологическая вера в Мессию как «сына Давидова» была затем воспринята христианством и стала исходным моментом его миросозерцания. Согласно Евангелиям от Матфея (Матф 1:20–21) и от Луки (Лук 1:27–33), Иисус — прямой потомок Давида, и только в силу такого происхождения он имеет право на «престол Давидов» и на титул Мессии — Христа. В Евангелии от Луки звучит прямой отзвук пророчества Натана: «И будет царствовать над домом Иакова вовеки, и Царству Его не будет конца» (Лук 1:33; СП).