Библия и мировая культура

Победа над Голиафом приносит огромную известность Давиду. И вскоре он, прославившийся и в других сражениях, искусный поэт и музыкант, завоевывает горячую любовь народа, которая начинает внушать опасения царю Саулу. И неслучайно, ведь народ уже сложил песенку: «Саул поразил тысячи, а Давид — десятки тысяч» (1 Цар 18:7). Саул несколько раз пытается убить Давида, метая в него копье, но Господь спасает его от руки царя. Давиду приходится бежать из дома Саула (в этом помогают ему Йонатан и Михаль) и жить в лесу, сплотив вокруг себя вольницу — отряд в четыреста человек. В эпизодах преследования Давида Саулом неоднократно проявляется благородство и великодушие Давида: у него есть возможность убить Саула, но он не может сделать это предательски, исподтишка, да и не хочет смерти царя. И даже Саул потрясен до слез его благородством, когда однажды понял, что был в руках у Давида и тот легко мог расправиться с ним, но не стал делать этого: «И возвысил голос свой Шауль, и заплакал. // И сказал Давиду: ты справедливее меня, ибо ты воздавал мне добром, а я воздавал тебе злом. // Ты же доказал сегодня, что поступил со мною милостиво, что Господь предал меня в руки твои, но ты не убил меня. Ведь если находит человек врага своего, то разве отпустит его добром в путь?» (1 Цар 24:17–20). Действительно, Давид именно из тех редкостных людей, которые умеют любить даже врага своего.

Во всем сказывается неординарность личности Давида. Однако он часто непоследователен и, не имея возможности служить Саулу, идет на службу к Ахишу (Анхусу), царю филистимского города Гат, и даже получает от него во владение город Циклаг (Секелаг). Он делает вид, что воюет с собственным народом, и только случайность уберегает его от подлинного участия в военных действиях против Израиля. Кажется, Давид должен радоваться гибели Саула. Однако, получив известие об этом, он с болью и нежностью оплакивает первого израильского царя и его сына Йонатана, своего возлюбленного друга: «Дочери Йисраэля! Плачьте о Шауле, одевавшем вас в багряницу и изящные вещи, возлагавшем золотые украшения на наряды ваши. // Как пали герои в битве! Йонатан, на горах твоих ты убит! // Больно мне за тебя, брат мой Йонатан, очень ты мил был мне; любовь твоя ко мне была сильнее женской любви. // Как пали герои, погибла сила ратная!» (2 Цар 1:24–27; перевод Д. Йосифона)[293].

После гибели Саула Давид, давно уже помазанный на царство, терпеливо ждет, пока естественным путем не свершится воля Божья, пока народ единодушно не признает его царем над всем Израилем (до этого он семь лет царствует только над своим родным коленом — коленом Иуды). И вот народное собрание в Хевроне провозгласило тридцатилетнего Давида царем: «И пришли все колена Йисраэля к Давиду в Хеврон, и сказали так: вот, мы — кость твоя и плоть твоя. // Даже вчера и третьего дня, когда еще Шауль был царем над нами, ты был предводителем Йисраэля. И сказал тебе Господь: ты будешь пасти народ Мой, Йисраэля, и ты будешь главою Йисраэля» (2 Цар 5:1–2). Давид заключил со всем народом союз (завет) в Хевроне и был заново помазан на царство.

Давид окончательно разгромил филистимлян, укрепил и расширил Израильское царство. Он проявил себя как профессиональный правитель и в мирное время: сам разбирал судебные дела и прослыл справедливым судьей, учредил при дворе должности секретаря и летописца, провел первую перепись населения, дал равные права инородцам: при его дворе и в его армии служили хетты, ханаанеяне, филистимляне.

Однако главным делом жизни Давида стало создание единого духовного центра — общеизраильской столицы. Царь завоевал крепость Цийон (Сион) над рекой Кедрон, принадлежавшую ханаанейскому (возможно, хурритскому) клану йевусеев (иевусеев) и считавшуюся неприступной. Укрепленная часть города стала называться Градом Давидовым, а сам расширяющийся и строящийся город получил название Йерушалаим (Иерусалим). Давид задумал перенести в Иерусалим Ковчег Завета и тем самым сделать Сион Святым Градом. Перенос Ковчега в Град Давидов был отмечен пышным народным празднеством. Сам царь, облаченный в белые льняные одежды, шел впереди торжественной процессии, танцуя и играя на арфе: «И Давид плясал изо всех сил пред Господом; а опоясан был Давид льняным эфодом. // Так Давид и весь дом Йисраэлев несли Ковчег Господень с кликами и под звуки шофара» (2 Цар 14–15; перевод Д. Йосифона)[294].