Библия и мировая культура

В соотнесении таинственных существ, имеющих лики человека (ангела), льва, тельца и орла, с отдельными евангелистами (в порядке их расположения в каноне) видели указание на специфику созданных ими Евангелий: Матфею соответствует человеческий (ангельский) лик, ибо он в первую очередь говорит об Иисусе как о человеке и Мессии; Марк говорит о Нем как о Царе Иудейском и Царе всего мира, поэтому его Евангелию соответствует царственный лев; Лука придает особое значение кротости и жертвенности Иисуса, которую символизирует телец (также и первосвященство Иисуса, ибо жертвы приносили только священники); орел символизирует особую духовность Евангелия от Иоанна с его знаменитым «Дух веет, где хочет…» (Иоан 3:8).

Впервые подобное толкование предложил Иероним Блаженный, указав на связь символов с началом каждого из четырех Евангелий: существо с человеческим ликом — символ Матфея, ибо в начале Евангелия от Матфея — родословная Иисуса как человека; лев — символ Марка, ибо Евангелие от Марка начинается с проповеди в пустыне Иоанна Крестителя; телец — символ Луки, ибо Евангелие от Луки начинается с жертвоприношения Захарии; орел — символ Иоанна, ибо его Евангелие начинается с духовного пролога.

Помимо четырех канонических Евангелий известно довольно большое количество евангелий апокрифических. Некоторые из них близки по форме и стилю каноническим — например, «Евангелие от евреев», которое еще в IV в. н. э. было известно не только в греческом переводе, но и в арамейском подлиннике. Другие сильно отклоняются и от духа раннего христианства, и от специфической формы «благовествования», включая в себя всяческие диковинные, фантастические, сказочные эпизоды. Таковы апокрифы о детстве Девы Марии и Иисуса — «Евангелие от Фомы», «Первоевангелие Иакова Младшего» («Протоевангелие Иакова»), латинское псевдоевангелие Матфея. «Образы канонических Евангелий, — указывает С.С. Аверинцев, — подвергаются в апокрифах этого типа безудержному расцвечиванию и грубой вульгаризации (так, отрок Иисус изображен как опасный маг, использующий свою силу для расправы со сверстниками и учителями). Церковь боролась с этим видом низовой словесности, но истребить его не могла; он был слишком связан со стихией фольклора и слишком дорог читателю. На протяжении всего Средневековья апокрифы любят, читают, а нередко и создают заново»[525].

Другой тип апокрифических евангелий идет по пути религиозно-философского переосмысления евангельского сюжета, указанному Евангелием от Иоанна: это прежде всего еретические евангелия, трактующие жизнь и миссию Христа в духе гностицизма: «Евангелие от египтян», «Евангелие от Филиппа», «Евангелие от Иуды», «Евангелие Евы», «Евангелие Истины» и т. д. В них излишне много умозрения, чрезвычайно сложной гностической символики, рассказ об Иисусе теряет непосредственность, очарование наивности, свежести, простоты и переосмысливается в русле религиозно-мифологического символизма.

Однако подлинной основой христианского мировидения и мирочувствования, неиссякаемым источником веры миллионов людей и вдохновения художников, музыкантов, писателей разных времен и народов остаются четыре канонических Евангелия, в центре которых — образ Иисуса, христианского Богочеловека и совершеннейшего из людей. И поныне актуальны слова И.В. Гёте, сказанные в беседе с И.П. Эккерманом за несколько дней до смерти великого поэта и мыслителя, когда они обсуждали вопрос о подлинности или неподлинности многих библейских фактов, о бесконечности интерпретаций библейского текста: «Вообще же нелепо задаваться вопросом, подлинно или не подлинно то или иное в библейских книгах. Что может быть подлиннее, нежели то совершенно-прекрасное, что пребывает в гармонии с чистейшей природой и разумом, доныне способствуя нашему высшему развитию! <…>…я все Четыре Евангелия считаю подлинными, ибо в них нас поражает отблеск той высокой духовности, которая исходила от личности Христа и была такой божественной, что божественнее ее ничего и никогда на земле не бывало. Если меня спросят, способен ли я, по своей природе, благоговейно перед Ним преклониться, я отвечу: несомненно. Я преклоняюсь перед Ним, как перед Божественным Откровением высшего принципа нравственности»[526].

НОВОЗАВЕТНАЯ ДИДАКТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ПОСЛАНИЯ АПОСТОЛОВ)

Особенности жанра послания в Новом Завете и постбиблейской христианской традиции