Библия в истории европейской культуры

Библейский акцент не на потребительском отношении к жизни и миру, не трусливом выживании, а на овладении искусством руководства миром («исполнение воли Божьей»), фактически отодвинут далеко на задний план при капитализме, проповедующем гедонизм, потребительство, потакание инстинктам и т. п. Главной основой «реванша Бога» является как раз реакция человечества на поведение «безумного» мира, отошедшего от вектора развития человечества. Религия в данном случае дает не простое «утешение» как надежду на потустороннее вознаграждение (на этом делают акцент в своей оценке религии просветители, марксисты, демократы), а ориентирует человека на решение еще не виданной в мире задачи. Библия не психотерапевтический текст (это видение уставшего XX в.), а программа, рассчитанная на весь период существования человечества.

В прошлом веке снова развернулась борьба двух подходов к Библии – тактического, использующего лишь этические максимы, предназначенные для «утешения» человека, поддержание его в условиях «вывихнутого века», и стратегического, предлагающего целостный алгоритм развития на века вперед. Собственно, эти подходы всегда проблемно сосуществовали в истории. И в средние века были «христиане по имени» и «истинные христиане», предлагался «мирской путь спасения» и монашеский. Можно сказать, что генетическая подготовка «элиты» осуществлялась всегда и всегда это сопровождалось противостоянием по отношению к «человеческой мудрости». Об этом свидетельствуют споры вокруг теории двойственной истины самого Иисуса Христа, апостола Павла, Ибн Рошда, Сигера Брабантского, Фомы Аквинского. Христианство-то и выжило во многом благодаря тому, что универсализировало понятие «избранного народа», вывело его за узкие рамки «Земли Обетованной» и распространило на весь тогдашний «мир». Теперь задача сложнее, ибо ареной споров становится вся ойкумена. Не «возвращение к природе» (лозунг просветителей или современных «зеленых»), не переход на позиции «язычества», считающего человека частью природного мира (кельтомания, славянское язычество как альтернатива христианству), а «хозяйственный» подход к миру, управление им.

Отсюда и требование религии воспринимать человека не таким, каков он «есть», а таким, каким он «должен быть». Он все еще «есть» «испорченное животное», живущее преимущественно по биологическим законам, а должен быть истинным «царем природы».

Традиционное общество создает определенный тип человека, который вытекает из самой парадигмы. В библейской традиции содержится идея богоподобности человека. Человек именно подобен Богу, а не равен ему, как, скажем, в древнегреческой культуре («богоравный» Одиссей). Он не может быть равен, ибо сотворен и сотворен «из праха земного», прошел через Первородный Грех и живет в материальном мире, где невозможно прожить без греха. Однако, и в этом великий оптимизм библейской традиции, человек сотворен «по образу и подобию Божьему». Это не означает, что речь идет именно о физическом сходстве Человека и Бога, хотя ранние христиане и ставили порой вопрос о том, мужеподобен или женоподобен Бог. Бог не может быть ограничен физической формой и потому, кстати, в христианстве используется идея боговоплощения. Сын Божий не мог явиться людям в своем «естественном» виде и вошел в «человеческую плоть». Человек подобен Богу и подобен ему именно в духовном плане. Бог абсолютно духовен и совершенен, а человек должен стремиться к духовному совершенству. В этом и состоит «добро». «Зла» не существует, ибо не деяние добра, т. е. не стремление к совершенству, и есть зло. Здесь можно использовать образ лодки, плывущей против течения. Она плывет, пока человек гребет. Перестает грести и лодку несет назад. Остановки быть не может.