Библиотечный шпион

«Я прождала несколько часов, но, боюсь, вы здесь больше не проживаете. Надеюсь, вы найдете этот конверт, поскольку я не знаю других способов найти вас. Я хочу поблагодарить вас за возможность все это время пользоваться вашим именем, хотя эти слова не в силах выразить глубину моей признательности. Ваше самопожертвование спасло мне жизнь. Мне показалось правильным вернуть эту вещь вам».

Элейн снова взглянула на удостоверение личности. Ей не приходило в голову, что когда-нибудь она сможет вернуть себе свое имя. За два прошедших года Элен осталась где-то в прошлом, это была какая-то другая женщина, которая эгоистично требовала, чтобы ее желания исполнялись, которая считала, что может управлять обстоятельствами по своему желанию, и которая позволила своему дурному характеру испортить последние драгоценные дни, остававшиеся у них с Жозефом.

Но фамилия… да, она вернет ее себе, чтобы хранить и лелеять непреходящий дар, оставленный мужчиной, которого она всегда будет любить.

Через неделю, когда Элейн пришла на свое рабочее место, чтобы напечатать свежие списки выживших, она обнаружила, что ее ожидает Этьен в компании душераздирающе худого мужчины, в слишком просторной для его иссохшей фигуры одежде. Плечи незнакомца горбились, руки он сложил перед собой в жесте покорности, но голову держал прямо и с интересом смотрел на Элейн.

Не в первый раз Этьен приводил к ней бывших узников лагерей – он тоже проводил большую часть времени, помогая несправедливо осужденным воссоединиться со своими семьями. Возможно, причина крылась в его военном прошлом, но Элейн полагала, что таким образом он пытался искупить свою вину перед Жозефом и прочими, кого не сумел спасти.

– Рада тебя видеть, Этьен, – сказала Элейн и расцеловала его в обе щеки, ощутив привычный запах сигарет – вместе с прочими французами (и даже некоторыми француженками) он был рад снова получить доступ к нормальному табаку.

Элейн переключила внимание на посетителя.

– Это Саул, – сказал Этьен, положив руку тому на плечо жестом дружеским и одновременно полным какого-то благоговения.

– Bonjour, Саул, – улыбнулась Элейн, стараясь говорить негромко и мягко – многие узники лагерей до сих пор подскакивали, стоило с ними заговорить, потому что в их памяти еще слишком живы были воспоминания о лающих окриках и приказах и бессмысленных, беспричинных наказаниях. – Я могу вам чем-то помочь?

– Это я могу помочь вам, – ответил он тонким голосом; дыхание вырывалось из его груди со свистом. Он протянул сжатый кулак, и Элейн подставила под него открытую ладонь. – Простите за ее состояние, – извинился он, разгибая длинные пальцы, из которых выпал клочок бумаги, – мне несколько месяцев пришлось хранить ее в ботинке.

Элейн осторожно развернула его двумя пальцами и мгновенно узнала свой собственный почерк, а разобрав знакомые слова, издала дрожащий вздох.

«Дорогой Жозеф!

Я жалею обо всем, что наговорила. Я всегда буду любить тебя.

Элен»

– Жозеф получил ее, – произнес Этьен.

– Как? – хрипло вытолкнула Элейн из перехваченного горла.

– Мы вместе сидели в Аушвице, – ответил Саул. – Через несколько дней после того, как меня туда привезли, я серьезно заболел и выжил только благодаря вашему мужу. Он помогал мне держаться на ногах во время работы и трудился за нас двоих. Не знаю, откуда он черпал силы, возможно, в вас. – Он указал на записку. – Он часто смотрел на нее, пряча в ладони, а остальное время хранил в каблуке ботинка. Однажды офицер застал его за кражей картофельных очисток, которые он хотел отдать другому заключенному, который от слабости не мог встать с постели. Я был рядом в тот момент… Офицер застрелил Жозефа, и он умер, сжимая в руке вашу записку. – Голос Саула прервался, а на глазах выступили слезы. – И я подумал, что обязан сохранить ее ради него и вернуть вам его самое драгоценное сокровище.

Элейн стиснула зубы, чтобы не разрыдаться, чтобы найти слова благодарности за такой бесценный подарок. Все это время она пыталась выкинуть эту записку из головы, чтобы не терзаться страхом, что Жозеф умер, так и не узнав, как сильно она сожалеет о произошедшем и как искренне его любит.

Все-таки из ее груди вырвался приглушенный всхлип.

– Я так его люблю.

Слезы побежали по щекам Саула, и он открыл ей свои объятия.

– И он любил вас. – Человек, от которого остались только кожа да кости, который прошел через непредставимые муки, утешил и успокоил Элейн так, как не удавалось никому за долгое время. Он был рядом с Жозефом эти последние месяцы, в его последние мгновения…

– Спасибо вам, – прошептала она от всего сердца. – Спасибо вам за этот подарок.