Библиотечный шпион

Вернувшись домой, Ава убедилась, что засов на месте, как и все маленькие ловушки, которые она расставила по квартире: лист бумаги у раковины, готовый слететь от малейшего движения воздуха и отмеченный с одной стороны незаметной точкой; покрывало на кровати, натянутое так туго, что запечатлеет любое прикосновение; волос Авы, уложенный поверх книг – если не знать, то и не заметишь, что стряхнул его.

Все находилось в должном порядке.

И только теперь Ава позволила себе расслабиться, вновь ощущая, что ее дом принадлежит ей одной, и посмотрела на квартиру другими глазами – теми глазами, которыми Сара смотрела на свое временное пристанище.

Аве всегда было где жить, даже когда в Америке ввели режим военной экономии, и она всегда наслаждалась роскошью свободы приходить и уходить домой, когда ей вздумается. Никогда она не воспринимала свое жилище как единственное безопасное место в мире, которое нельзя покидать. Никогда не осознавала, как тяжело отдаются шаги на гладком полу, как громко она временами чихает или кашляет. Доставить Сару и Ноя в Лиссабон было непросто, тяготы дороги явно читались на лице Джеймса. Но когда Ава увидела, как благоговейно они взирают на блага цивилизации, которых не должен быть лишен ни один человек, ее благодарность за то, что они наконец оказались в безопасности, достигла небес.

На следующее утро у подъезда ее ждал не Альфи, а Джеймс – как она и надеялась, – в свежем костюме, который слегка висел на нем, и с черной полированной тростью в руках.

Ава просияла, совершенно не заботясь о том, что он догадается, насколько она рада его видеть. Но в чем она не признается – это в том, сколько времени и усилий она потратила, выбирая наряд для этого случая. В итоге она остановилась на зеленом платье-рубашке, подчеркивавшем ее глаза, дополнив его черным кардиганом, поясом и кожаными туфлями.

– Если бы я знал, что ты будешь так смотреть на меня, я пришел бы пораньше.

На этот раз Джеймс был гладко выбрит, так что снова стал виден его выдающийся подбородок, который раньше вызывал у Авы раздражение, но она никак не могла вспомнить почему.

Он еще не подстригся и надвинул шляпу поплотнее, чтобы скрыть бедственное состояние своей шевелюры. Такое проявление неловкости со стороны обычно самоуверенного англичанина глубоко тронуло Аву.

– Если ты мог приехать на месяц раньше, то чего же ждал? – Она поправила курьерскую сумку на плече.

– Если бы это было так просто. – В глазах Джеймса что-то мелькнуло, некий отголосок болезненных воспоминаний.

– Что случилось? – прямо спросила Ава.

– Прогуляемся, и я расскажу, хорошо?

– Ты мог и не спрашивать.

Джеймс чуть склонил голову, давая понять, что понял намек Авы, жестом одновременно дерзким и застенчивым. Он почти не опирался на трость, пока они шли по улице Агуста, мимо многочисленных магазинов, к арке в самом конце, за которой открывалась блестящая поверхность реки.

– Хочу признаться, – заговорщицким тоном произнесла Ава, – что трость и правда придает тебе солидности.

– Не буду напоминать, что я так и говорил, – принял Джеймс самый невинный вид.

– Но ты же скоро поправишься? – спросила она, не сумев полностью скрыть тревогу за поддразниванием.

– Со временем. – Он снова наклонил голову вбок. – Я надеюсь.

Они прошли мимо нескольких кафе, чьи навесы раскинулись до середины улицы, где уже стояли столы и стулья, готовые принять толпы посетителей. В воздухе висел сладкий аромат свежей выпечки.

– Ты расскажешь мне, что произошло с твоей ногой? – несмело спросила Ава, понимая, что сейчас подвергает испытанию доверие даже не между ними, а между их странами. То, что случилось с Джеймсом, касалось британской разведки и не предназначалось для какой-то американки.

– Меня подстрелили. – Джеймс оглянулся. – В Тулузе. Мы пробирались по темноте, намереваясь пересечь Пиренеи, когда нас заметил немецкий офицер и выстрелил. К счастью для нас, стрелок он оказался никудышный. – Он рассмеялся тем сухим смешком, с каким рассказывают историю, уже давно переставшую быть смешной. – Одна пуля отрикошетила от стены и попала мне в икру.

– Хорошо, что не куда-то еще! – воскликнула Ава.

– Так да не так, – возразил Джеймс. – Переход по Пиренеям с раненой ногой мог стоить мне жизни. К счастью, пуля вошла неглубоко и вышла насквозь, так что я смог обработать рану и забинтовать.

Аве всегда нравилась улица Агуста с ее необычными магазинчиками, где продавали чай, кофе, выпечку и ярко раскрашенную посуду, но сейчас причудливо оформленные витрины совершенно не привлекали ее – она смотрела только на Джеймса.

– Тебе не стоило так рисковать, тебя могли убить.

– Если бы я не рискнул, погибли бы они, – сказал он с откровенностью, поразившей Аву до глубины души.

– Ты так похудел, – заметила она, не в силах скрыть беспокойство.