Библиотека географа

День семнадцатый.В этот день он решил воздержаться от посещения ресторана: хотел выяснить, обратят ли внимание на его отсутствие. Однако из мотеля вышел соответствующим образом одетым (белая рубашка в тонкую полоску, синий, в зеленую полоску галстук, синие слаксы «Сансабелт» и пиджак «Декстер» с подложными плечами «седло») и в обычное время. Досуг он заполнил привычными действиями: ездил по шоссе и по городу, наблюдал за людьми, прислушивался к разговорам, в особенности к стандартным фразам, характерным для повседневного общения между рядовыми американцами. На прошлой неделе он анализировал и осмысливал фразы: «Жизнь научит тебя уму-разуму» и «Забавно, что именно вы мне об этом говорите». На этой неделе он исследовал такие сентенции, как: «Если раз сработало, то и дальше сработает» и «Ничего не могу с этим поделать». По его мнению, две фразы в этом наборе в той или иной степени говорили о смирении и покорности судьбе: одна выражала удовлетворение настоящим и осторожный оптимизм на будущее, а последняя предназначалась для того, чтобы перевести разговор на другого человека. Подумав, Абульфаз решил воздерживаться от употребления последней фразы.

День восемнадцатый.

— Нам не хватало вас вчера, мистер Чет, — сказал Ван.

— Пришлось работать даже во время перерыва на ленч. Не было возможности хотя бы ненадолго отлучиться из офиса.

— У вас есть меню наших блюд навынос? Мы могли бы привезти вам ленч прямо в офис.

— Правда? Это было бы здорово.

— Мы всегда рады услужить такому хорошему клиенту, как вы. Хотите сегодня на ленч что-нибудь особенное?

— Обязательно. Вы же знаете: я с удовольствием ем все, что вы мне приносите. Кстати, давно хотел вам сказать, что мне нравится музыка, которая играет в вашем ресторане во время ленча.

— Да, это хорошая музыка. Китайская, между прочим. Национальные песни в сопровождении национальных инструментов.

День девятнадцатый.Абульфаз, сидя в машине на противоположной стороне улицы, видел, как Хэрри Яофан в сопровождении женщины, по-видимому, его жены — пухлой особы со следами оспин на лице и со сферическим плодом дерева нефелиум в руке, — вошли в ресторан в шесть ноль восемь вечера. Когда несколько минут спустя они сели за столик, выяснилось, что эти двое — единственные посетители ресторана. Ели они, как имел возможность убедиться Абульфаз, в полном молчании. Хотя заказа супруги не сделали, Ван приносил им на подносе различные блюда, которые устанавливал в центре стола с ловкостью и грацией танцора. Хэрри и его жена отведывали понемногу каждого блюда и пили чай из фарфоровых чашечек с крышками.

Через двадцать восемь минут после появления Хэрри и его жены в ресторан вошли двое мужчин, поговорили о чем-то с Ваном у стойки, сели за столик у выхода, выпили по кружке пива и, получив от менеджера пластиковый пакет с едой, удалились через одиннадцать минут после своего прихода. Больше никто в ресторан не входил. В семь пятнадцать Ван вывесил на двери табличку с надписью «Закрыто». Хэрри с женой покинули заведение спустя тридцать две минуты. Ван, вымыв после них тарелки, последовал за ними и, выходя, запер переднюю дверь на ключ. Через час пятьдесят семь минут Абульфаз увидел, как на кухне погас свет и через две минуты после этого от заднего двора ресторана отъехал красный «датсун» с неисправным рокочущим глушителем и следами ржавчины на кузове.

День двадцатый.Абульфаз намеренно заливал в бак не более галлона бензина при каждой остановке, пользуясь для заправки услугами одиннадцати различных заправочных станций между Лагранж-парком и Скоки. Всякий раз, когда работник заправки проверял по его просьбе исправность мотора и уровень масла, Абульфаз вступал с ним в разговор, отрабатывая среднезападное произношение. Он хотел убедиться, что совершенно так же, как местные, слегка картавит, выговаривая букву «эр», и правильно растягивает гласные. По его мнению, ошибок он не допускал; местные служащие также не находили в его акценте ничего необычного. С другой стороны, семеро из них были иностранцами, а четверо остальных столь молоды, неопытны и равнодушны к происходящему на их заправке, что, будь у него даже зеленая кожа и антенны на лбу, и то не обратили бы никакого внимания. Как это всегда бывало на завершающей стадии операции, у Абульфаза расстроился желудок и он то и дело бегал в туалет по «большой» нужде. Дошло до того, что на одной из заправок он, морщась и похлопывая себя по животу, попросил у кассира-пакистанца дать ему какую-нибудь таблетку, чтобы, как он выразился, «обуздать разыгравшихся в брюхе коней».