Библиотека, или Музей книг

– Даму всегда пропускают вперед. Плиз, сеньорита! – Васька шаркнул ножкой. – То есть вперед!

– Я? – возмутилась Леночка. – Кажется, здесь кроме меня, еще трое мужчин! Но, наверно, я ошиблась. Очередное разочарование постигло ее бедное любящее сердце!

– Допустим, я еще подросток, – сказал Васька, рассматривая свои кроссовки. – Ребенок. Конечно, мне лестно, что дама считает меня мужчиной, но это совершенно не соответствует действительности. Кстати, должен заметить нашей прелестной даме…

Он хлопнул себя по лбу. Видно, только таким образом там могли возникать какие-то мысли.

– Только сейчас я догадался, откуда появилось это замечательное правило этикета: пропускать всегда даму вперед. Вот послушайте! Кстати, это мое собственное изыскание.

– Откуда же? – спросила Леночка. – Хотя, если оно у тебя собственное, то нетрудно понять, что это за изыскание.

– С первобытных времен. Когда охотники находили новую пещеру, они всегда пропускали вперед даму, как мы сейчас их пропускаем первыми в помещение. А сами стояли у входа.

– Зачем? – удивилась Леночка. – Почему мы должны первыми заходить в незнакомое помещение?

– Как зачем? Разве не понятно? Они же были мудрыми людьми и мужественными воинами, закаленными охотой на диких зверей. Вдруг в пещере их поджидала смертельная опасность, как, к примеру, нас. Там, может быть, затаился саблезубый тигр, пещерный медведь или какой-нибудь динозавр. Могли быть охотники из другого враждебного племени. Зачем же им терять мужественного воина, ослаблять свое племя? Визг женщины служил для них сигналом к бегству. Это вроде сигнала опасности. Сирена! Типа «атас, ребята! Спасайся, кто может!». И ноги в горсть!

Довольно оригинальное изыскание. Хотя рациональное зерно есть. Очень даже интересно. Я спросил:

– Ну, если им жалко терять опытного воина, пропустили бы тогда какого-нибудь старика или мальчишку? Или никуда не пригодного инвалида? А то как-то посылать женщину…

– Старика нельзя. Во-первых, он хранитель мудрости и житейского опыта. К нему часть приходится обращаться за советом. Отсюда пошло уважение к предкам. Ну, и вообще к старым людям.

– Ладно! Хорошо! Согласен! Стариков, действительно, надо беречь. Тогда, что «во-вторых»?

– А во-вторых, старики и дети объедают племя совсем немного. К тому же, дети – это будущее племени. Поэтому уже в древние времена у них было счастливое детство.

– А ты оказывается еще у нас и великий этнограф. Что-то раньше этого за тобой не замечалось.

– А то! Вы еще мало меня знаете! Но это восполним. Тем более, что наше путешествие обещает быть долгим.

Васька выпятил грудь. Наверно, он уже представлял ее увешанной орденами и медалями.

Помявшись, Васька приблизился, огляделся. Леночка стояла поодаль. И тихо спросил:

–– А чо это такое этот самый? Ну, ты сказал, что я великий этнограф. Он чего делает-то?

– Ученый, который всё знает о народах, их образе жизни и традициях. Изучает их жизнь.

Васька плюнул. Он был явно разочарован. И непонятно, причем тогда «великий».

– А я-то думал, что это что-то вроде Шварценеггера или Карелина. А оно вон что! Фигня!

– Ладно, друзья! Пойду я первый! Тем более, что я здесь уже бывал! – воскликнул Вергилий. – Зря вы так напуганы. Никакой опасности! Ну, скажем так: почти никакой.

Улыбаясь, оглядел нас. Что же он на нас так глядит, как будто прощается и хочет в своей памяти запечатлеть наши физиономии?

– Везде меня опередят! – простонал Васька, покачивая головой. – Никак не дадут совершить героический подвиг. И что я такой несчастный человек, скажите! Ответом ему было всеобщее молчание.

Вергилий наклонился, чтобы исчезнуть в темном лазе. Юркнул, как ящерица, в норку.

– Второй пошел! – скомандовал Васька. – Не задерживаемся! В порядке очереди!

Строго взглянул на меня и рыкнул. Как лев! Хотя какой он лев? Шавка! Не более того!

– Что же вы, друзья, стоите? – раздался голос Вергилия из пещеры. – Идите! Ничего не надо бояться.

Мы вступили в сплошную темень. Теперь я понял, что чувствовали пленные, которым византийский император Болгаробойца приказал выколоть глаза. Никто из нас продвигаться дальше не решался. Мы стояли и слушали дыхание друг друга. Впереди тишина.

– Вот всегда так! Когда нужно, я забываю этот дурацкий фонарик. Или он про меня забывает.

Это Васька. Я протянул руку и дотронулся до него. Васькина рука оказалась на моем плече. Пальцы его дрожали. Эта дрожь передалась и мне. Я убрал его руку, чтобы не подумал чего.

– Omnia mea mecum porta! – наконец-то раздался долгожданный голос Вергилия. – Я жду вас.

– Чего это он? – спросил Васька. – Начал заговариваться? Чего он там пролепетал?

– Всё своё ношу с собой! Это на латыни, – ответил я. – На его родном языке, языке древних римлян.

Лязгнуло. Перед собой мы увидели сноп искр. Потом еще раз лязгнуло. И снова искры. Тут же загорелся факел. Вергилий поднял его над собой, изображая статую свободы. Мы увидели голые стены и потолок. Никаких украшений. Пещера, где мы стояли, была совершенно пуста. Даже привидений не наблюдалось. Чего мы больше всего боялись.