Библиотека, или Музей книг

Мне хотелось подойти к ней и утешить. Но только слов для утешения не находилось. Сказать ей, что всё будет хорошо и завал рассосется сам по себе, как гнойный нарыв? Понятно, что я не мог позволить себе такого. Она бы просто возненавидела меня. А врать, как вы уже давным-давно поняли, я органически не способен.

– Почему же? Выход есть, – проговорил Цербер. – Ты права, девочка! Из любой ситуации найдется выход.

Всё-таки он не такой ужасный этот трехголовый страж. Мне он начинал нравиться. А главное, он умеет разрешить любую неразрешимую проблему. Неразрешимую для нас.

– Выход? Какой же? – спросил Вергилий. – Поясни-ка! А то всё ходишь кругом да около.

Цербер обвел нас грустным взглядом. Вздохнул. После чего воздух наполнился запахом псины. Но мы к нему уже привыкли и не воротили носы, как первое время. Да и не такой уж неприятный запах!

– Я опять отправлюсь охранять вход в Аид. Надеюсь, повелитель простит мне временное отступничество. А вам остается блуждать по кругам Аида, обогащать себя новыми впечатлениями. Времени на это у вас будет предостаточно. И дольше века длится день.

Леночка ажно подпрыгнула, как будто ее больно-пребольно укусил тарантул. Кстати, не обращал внимания, водятся ли они здесь. Хотя, если не видишь, вроде как нет.

– Предлагаешь нам самих себя собственными руками оставить навечно в этом дурацком Аиде? – прошипела Леночка. – А ты подумал своими головами, что я не хочу этого?

Если она выцарапает сейчас три пары черных немигалок, я нисколько не удивлюсь. Женщину нельзя доводить до бешенства. Тогда она не только коня на скаку остановит.

– Ну, там хоть пошамать есть что, – виноватясь, пробормотал Цербер. – А здесь только голые скалы. Скоро вам захочется что-нибудь пожевать. А потом голодная смерть. Черти рассказывали, что это очень мучительная смерть. А в этом деле они доки.

– Вот и заработали баблосы! – пробормотал Влад. – Говорила мне мама: «Живи своим умом!» А папа после этого всегда добавлял: «Погонишься за большим и малое потеряешь!»

Он с ненавистью поглядел на Большого Василия, который как-то сразу сник и стал маленьким. На своих подельников он старался не смотреть. Но удар нужно было держать.

– Вы что малолетние пацаны? – проговорил Большой Василий. Хмыкнул. – Я никого за руку не тянул. Сами с радостью согласились. Забыли, как прыгали и плясали?

Влад поднялся, переглянулся со Стасом. Одновременно они сунули руки под курточки. Этот жест не предвещал ничего хорошего. Я на всякий случай отодвинулся за камень. И сделал оттуда знак остальным, чтобы тоже где-нибудь укрылись на всякий пожарный случай.

Большой Василий побледнел, как отличник, получивший на экзамене неуд. Был у нас в школе такой случай. Никто не хотел в это верить, а больше всех не верил сам отличник.

– Вы чего это? – пробормотал Большой Василий. – Э! пацаны! Полегче на поворотах!

Стас и Влад медленно приближались к нему. Движения их были синхронные. Оставалось только взяться за руки. И затанцевать канкан. Но они явно не собирались этого делать.

Они одновременно, как по команде, выхватили из-за пазухи пистолеты и направили их на Большого Василия. Их лица не предвещали ничего хорошего. Не скрою, даже я напугался. Оказывается, что, кроме синхронного плавания, есть еще и синхронное убийство своего горячо нелюбимого босса. Несомненно, два выстрела сольются в один. И мы потеряем нашего незабвенного товарища. И убьют его в царстве мертвых!

– Это нехорошая идея! – прошептал Большой Василий. Оглянулся. – Ребята! Не надо!

Было ясно, что он любитель американских боевиков. Мог бы выразиться и пооригинальней! Представьте Дантес наводит на Пушкина пистолет, а тот ему: «Это нехорошая идея!»

– Если вы это сделаете, вы всю жизнь потом будете раскаиваться и кусать локти, – бормотал Большой Василий. Продолжал медленно пятиться. – Я уже не говорю о том, что это уголовное преступление. Но содеянного не вернешь! Одумайтесь! Не надо!

Он уже визжал. И был близок к тому, чтобы упасть на колени и ползать перед ними. Молить их о пощаде. По крайней мере многие так поступили на его месте. Даже некоторые из нас.

– А ты и так уже нас здесь заживо похоронил, – усмехнулся Стас. – Но ты будешь первопроходцем в тот мир.

– Но я же не знал, что всё так обернется. Да погодите вы! Может быть, всё устаканится! Я уверен, что все будет хорошо. Мы вернемся живыми и здоровыми. И станет богатыми. Я же думал о нашем общем благе. Я же не для себя одного! Но и для тебя, Стас! И для тебя, Влад! = Большой Василий раскрыл объятия. – Я же для всех!

Бывшие напарники ухмыльнулись. Сняли пистолеты с предохранителей. Целились в голову.

– Я же пацаны хотел, чтобы вы счета деньгам не знали, ходили по ресторанам, рассекали на «гелендсвагенах» с шикарными девчонками, а не с такими, как эта лахудра. Да я же все для вас, ради вас и об вас. И вот мне благодарность! Не даром говорят, не делай добра и не получишь зла, – он уже был готов заплакать. – Мы же почти как братья.

– Кто это лахудра? А? Кого ты назвал лахудрой, упырок? Я уже второй раз слышу это.