Библиотека мировой литературы для детей, т. 30, кн. 2

В мире запахов свои хитрости и законы. Если осьминог, обманывая акулу, выплескивает ей в глаза «чернила», которые, расплываясь, становятся похожими на него самого, — пока подслеповатая акула разглядит, где осьминог, а где его подражание, можно успеть спастись. Пахучие зверьки — хорьки, норки, горностаи, ласки — при нападении на них, скажем, лисы выбрызгивают мускус: пока лиса разнюхает, где зверек, а где только запах его, — тоже можно спастись.

А что за чуткость! Нам, глазастым, просто по рисунку следа определить, в какую сторону бежал зверь. А как это сделать носом? Собака поступает так: нюхает один за другим два или три отпечатка и по силе запаха — уменьшается или увеличивается? — узнает направление хода! Трудно даже представить, ведь для нас это все равно что на глаз определить, какой из трех отпечатков отпечатался на долю секунды раньше!

Для чуткого носа в лесу не бывает пусто. Там, где мы никого не видим, собака чувствует себя как на толкучке; для нее вокруг кипит жизнь. Правда, нам, горожанам, не стоит завидовать этому свойству, с таким носом нам в городе не прожить, нам пришлось бы постоянно его затыкать, как мы уже затыкаем уши…

Загадочный и таинственный мир. Умирающий зверь еще жив, а к нему уже спешат трупные мухи, звери-падальщики, жуки-могильщики. Почуяли запах смерти…

Мир животного узок. Каждый в своей ячейке, как личинки пчел в сотах. Благополучие каждого держится на нескольких определенных условиях — из всего бесконечного их разнообразия. Пусть погибнет весь мир — кроты даже и не заметят, если сохранится их подземелье с личинками и червяками.

Но если даже весь мир будет процветать, а в кротовых подземельях нарушится критический процент влажности — кротам конец.

Мир зверей уязвим. Стоит перегородить вот эту реку и отвести воду на полив полей — и сразу рухнет весь устоявшийся мир тростников. Потому что это не просто заросли тростников и не просто скопление диких животных, а именно мир, взаимообусловленный и взаимосвязанный, такой же неповторимый, как мир отдельной планеты. Планета «Тростник».

Посылая на другие планеты свои приборы, мы тщательно их обезвреживаем, чтобы ненароком не погубить чужую жизнь, не нанести ей вреда. Всегда ли так поступаем мы у себя на Земле?

Что бы сказали мы, если вдруг какая-то высшая цивилизация вздумала уничтожить жизнь на всех соседних планетах? Это бы не имело оправданий, было бы непонятно и дико. А вот исчезновение «планет-ландшафтов» пока еще мало волнует нас Ту же планету «Тростник» может походя спалить любой пастух и даже просто прохожий. Захотел — и поджег.

Мир животного узок. Одни из них видят только движение. Замри все на миг — и мир для них опустеет. Лягушки и жабы подохнут с голоду, если червяки и насекомые не будут двигаться. Сдохнут среди обилия. Исчезни зерна, которые голуби могут проглотить целиком, — и околеют все голуби. Ни одному голубю не придет в голову «мысль» прижать кусок лапой и расклевать, как это делают сотни других птиц.

Считают, что лягушка может увидеть неподвижный мир, если прыгнет сама. Нет ничего, прыгнула — и все возникло! Фантастика: мир, возникающий на прыжке! Прыжок — и ты в другом измерении. Полезный урок домоседам: прыгнете — и вам откроется мир! Берите пример с лягушки. Хоть будете знать, что кроме четырех стен бывает и что-то другое.

Фантастический мир. Подземелье, подводье, мир горных вершин. Планета «Тростник», планета «Пески», планета «Болото». А на планете «Болото» поразительное существо — лягушка. Она видит только то, что на планете движется. Планета невидимок. Они то появляются, то исчезают. Села птица и. исчезла! Только что порхал мотылек — и нет! Цапли не было, и вдруг она рядом — из ничего! В воздухе змеиная голова — нацеленные глаза, стиснутые граненые губы. Она летит, она уже рядом — и нет ничего! А где была — шевелится раздвоенный червячок. Лягушка прыгает на него и… попадает в змеиную пасть. Планета привидений. Кошмарный сон.

Возможно, все происходит и не так, никто ведь не видел мир глазами лягушки. Но, судя по ее поведению, все так и есть. И если мы хотим понять «братьев наших меньших», как привыкли мы их называть, то надо научиться видеть мир их глазами. И их глазами увидеть себя. Это очень важно — увидеть себя глазами других.

Тропа ведет в тростники. Видишь вперед шагов на десять, как в тумане идешь. И тревожно шумят метелки.

20 декабря.

Все время стараюсь найти турачей, красивых и редких птиц. И не покидает ощущение, что вижу их тут в последний раз. Конечно, когда-то спохватятся и постараются турачей сохранить. Запретят для начала охоту — но кто проверит запрет в этих крепях! Попробуют разводить в вольерах — но это будет уже курятник. Кормушки, решетки, теснота, толкотня. Такие турачи никому не нужны: разве что магазину да охотникам вместо мишеней. Когда чего-то становится много, это «что-то» сразу теряет цену — даже деньги! Мы развели в городах голубей, а теперь не знаем, что с ними делать. Для начала сняли знаки, охраняющие голубей от автомобилей…