Библиотека. Повести

И когда на приёме её увидели, снова был эффект, будто я принёс с собой атомную бомбу. Но обратный. От бомбы разбежались бы, а тут чопорные немцы (и не немцы) «сбежались». Я, отойдя за коктейлем, с трудом смог обратно к ней подойти. Наконец, мероприятие, на котором мы с Мариной практически не разговаривали, а вели с остальными дурацкие светские беседы, закончилось. Я повёз её домой.

— Ты пригласил меня, чтобы похвастаться, как медалькой? — вдруг спросила она, перейдя на «ты».

Я чуть не выехал на встречную полосу. А потом буркнул:

— Погоди, я остановлюсь и отвечу. Не хочу рисковать своей и твоей жизнью, ведя диалог за рулём.

Я с трудом нашёл место, где можно было бы припарковаться.

— Дура, — не очень вежливо сказал я. — Я соскучился и хотел тебя видеть.

А потом поцеловал её в губы.

И что вы думаете? Жаркие губы встретились в поцелуе, она застонала и невольно обняла меня за шею? Чёрта с два. С закрытыми глазами, с такими же ощущениями я мог бы поцеловать сделанную под кожу автомобильную обивку сидения.

— И что теперь? — холодно спросила она. — Это не ответ на мой вопрос. Отвези-ка меня лучше домой.

Сказать, что я разозлился, было бы не тем словом. Я кипел.

Я отвёз её домой и, сдерживая злость, вежливо попрощался.

Я зарёкся ещё когда-нибудь ей звонить. Но Марина не шла у меня из головы. Я сумел продержаться достаточно долгое время, но потом всё-таки набрал её номер.

— Марина! Привет, — сказал я бодро будничным голосом. — У меня на двенадцатое число есть два билета на какой-то гастрольный суперизвестный танцевальный театр. Хочешь пойти?

Вначале была пауза, а потом я услышал ответ, сказанный чуть фальшивым тоном:

— Извини, Серёжа, но именно в этот день я не могу.

Я почувствовал себя подростком, в первый раз приглашающим девочку в кино.

Это я, Сергей Мальцев, холостой, молодой, не бедный мужчина, которому куча молоденьких девчонок на фирме строят глазки!

Я хотел уже закрыть мобильник и хрястнуть его об пол. Наедине с собой я мог расслабиться и выплеснуть эмоции. Но снова услышал голос Марины.

— Серёж, я, правда, не могу. Давай куда-нибудь сходим в другой раз.

И я снова почувствовал себя школьником и снова поклялся ей больше не звонить. Я загрузил себя по уши работой, вызывался ездить во все возможные командировки даже тогда, когда моё присутствие не было обязательным, напропалую гулял со всеми подвернувшимися девчонками, но Марина не шла у меня из головы. Базилио, встречая меня, время от времени притворно грустно глядя, крутил пальцем у виска.

Наконец, я не выдержал и вновь ей позвонил. Я весь сжался внутри, но мой голос был спокоен.

— Мариночка! День добрый. Как твои дела? — начал я с нейтральной фразы.

Я ждал, что она удивится, обрадуется и спросит, почему я так долго не звонил.

— А, Сергей, добрый день, — услышал я безучастный ответ. — Спасибо. У меня всё в порядке. А как у тебя?

— Спасибо, тоже хорошо, — уныло сказал я. — А может, как-нибудь посидим вечерком? — Ни на что уже не надеясь, спросил я.

На том конце трубке воцарилось молчание.

Я заторопился и, желая как бы дать ей возможность отказаться из-за меня самого, сказал:

— Но если не можешь или не хочешь, нет никаких проблем.

А она спокойно так произнесла:

— Почему же, Серёжа? Я буду рада. Когда?

Я подумал, что мне дома нужно держать валерианку. Самое смешное, что никакого конкретного плана у меня не было. А тут мне нужно было сразу сориентироваться и решить, куда и когда.

Но я привык соображать быстро. Иначе в этом мире трудно жить. То, что я достаточно состоятельный человек и меня принимают в разных кругах общества, она уже поняла. Но ведь можно показать и другую сторону медали. И вспомнил о Рашиде. Мы вместе с ним служили в армии. Кстати, оттуда же и Базилио. И мы вместе достаточно хлебнули. А подробности лучше не вспоминать.

У Рашида был маленький невзрачный узбекский ресторанчик. Не такой разукрашенный, как сейчас принято, а очень простенький с виду. Когда-то, когда он его открывал, Рашид влез в долги к людям, с которыми лучше не связываться, не смог вовремя вернуть, и его «поставили на счётчик».

Я даже не знал, что он в Москве и что решил открыть ресторан. Но однажды он позвонил и спросил, не могу ли я помочь деньгами, и назвал сумму. Я немножко припух, но деньги дал. Рашиду удалось отмазаться. Мы и раньше были друзьями, а тут дружба только окрепла. Он потихоньку отдал мне весь долг.

Но ресторан был у него — чудо. Туда ходили две категории людей. Первая — те, кто понимал толк в еде. Готовили там на объедение. Вторая, но тут в подробности я старался не вникать, были те, склонность к контактам с которыми Рашид проявлял и раньше, и которые крутили в его ресторане какие-то «серые» дела.

Чуть посомневавшись, я решил пригласить туда Марину.

Я сказал ей, чтобы не кушала, потому что мы идём не тусоваться, а именно кушать, чтобы одевалась просто, и что мы встречаемся завтра в восемь.

Я подъехал к её подъезду. Она действительно вышла одетой в обыкновенные джинсы и простенький свитерок, но хуже от этого не стала.