Библиотека. Повести

Рашид принял нас с распростёртыми объятиями, особенно, когда увидел Марину. Надо сказать, он красивый мужчина с чёрными жгучими глазами, которые непрерывно на неё зыркали, пока он приветственно похлопывал меня по плечу.

Нас посадили в маленькую уютную комнату, предназначенную для почётных гостей. А дальше началось. Бездарно описывать вкус еды и вина, их нужно есть и пить. Но, помимо всего прочего, Рашид крутился вокруг Марины юлой, одаривая её витиеватыми азиатскими комплиментами.

Это был первый раз, когда я мог сказать, что холодок в моих взаимоотношениях с Мариной стал немножко таять.

Мы стали чаще перезваниваться и встречаться, но она предпочитала ресторанчик Рашида. Не хочу врать, но это не могло не вызвать у меня некоторой ревности.

Я узнал, что она живёт с мамой и работает от заказа до заказа в дизайнерской фирме, и что мама даёт уроки английского языка на дому. Тут я немного удивился. Образ преподавателя английского плохо ассоциировался у меня с образом деревенской грузинской мамаши, который возник у меня после полёта из Сочи, но, в принципе, всякое бывает. Она рассказала, что её брат хорошо зарабатывает и вовсе не настаивает, чтобы они с мамой работали.

Один раз она меня спросила:

— Я знаю двух твоих друзей, и они совершенно на тебя не похожи. Они такие эмоциональные, импульсивные, а ты спокойный и рассудительный. Как вы уживаетесь?

— Кусок мыла? — с усмешкой спросил я, но тему развивать не стал.

Как-то она пригласила меня домой. Я не очень жаждал, но неудобно было отказываться. Памятуя её рассказ в самолёте, я с ужасом представлял толстую, с усиками грузинку, одетую в какие-нибудь дурацкие юбки, которая наверняка встретит в штыки русского мальчика, родившегося в Курске, где у него до сих пор и живут родители.

Нам открыла стройная красивая женщина лет тридцати пяти, очень элегантно одетая и похожая на Марину. Я подумал, что это её старшая сестра, про которую она мне не говорила. Но Марина сказала:

— Мама, познакомься, это — Сергей.

У меня от удивления глаза чуть не выскочили из орбит, и я промямлил что-то невольно, хотя в результате получился комплимент:

— А я подумал, вы её сестра.

Мама, которую звали Тамара Давидовна, рассмеялась.

— Рада познакомиться. Проходите. Стол уже накрыт.

А потом меня с грузинским гостеприимством начали угощать. Я не обжора, но просто не мог остановиться. Я вообще люблю кавказскую кухню, а тут она была представлена в прекрасном домашнем варианте. Это было даже лучше, чем у Рашида. Тамара Давидовна была интересной и интеллигентной собеседницей, и вскоре мне не составило большого труда уяснить, что Марина в чём-то её недопонимает. Та вовсе не собиралась восстанавливать старинные традиции брака. Идея о замужестве дочери с грузином была только пожеланием, а не требованием. Сама-то она вышла за русского. Она просто хотела, чтобы дочь не осталась старой девой и была счастлива, чтобы у той была своя семья, а у неё внуки.

Через какое-то время появился брат Марины Ашот, похожий на неё, а значит, тоже красивый. Я думал, что после истории в Сочи между ним и Мариной должны быть холодные отношения, но ошибся, они искренне любили друг друга. Ведь брат лично того человека не знал. По поведению и характеру Ашот напомнил мне моего Базилио. Вскоре моя голова начала пухнуть от его анекдотов и смеха. В один из моментов он обратился к Марине:

— Знаешь, такая беда, такая беда. Слышала, что произошло с Гошей?

Марина резко вскинула голову.

— А кто такой Гоша? — из любопытства спросил я.

Марина брезгливо дёрнула плечами.

— Это тот, у кого я была в Сочи.

В принципе, у Ашота была очень чистая и правильная русская речь, а тут он заговорил с преувеличенным кавказским акцентом:

— Такое несчастье. Совсем больной. С крыши упал. Ноги поломал. Позвоночник поломал. На колясочке возят, из ложечки кормят. Бизнес — швах.

Марина понимающе и благодарно кивнула.

«Эге-ге», — подумал я.

Это был один из самых приятных вечеров в моей жизни.

Теперь наши свидания в кафе, ресторанах, театрах и на всяких презентациях разнообразились тихими и весёлыми вечерами с её мамой и Ашотом. Но никаких близких отношений у нас не было. При прощании я легонько целовал её в губы. Она не отворачивалась, но и не отвечала. Я мог бы попытаться продвинуться и пригласить её к себе, но ужасно боялся, что она скажет про меня, что я веду себя по-свински.

Но как-то она сама спросила меня:

— Серёжа, а почему ты никогда не приглашаешь меня к себе? Скрываешь, что женат?

Марина чуть криво улыбнулась, а я рассмеялся.

— Мадемуазель, я буду счастлив, если вы посетите мой дом. Поехали?

На моё удивление, она кивнула.

Мы приехали. Какое-то время она придирчиво рассматривала моё холостяцкое жильё, которое, с моей точки зрения, было вполне на уровне, постояла около стеллажей с книгами. А потом мы выпили по бокалу вина, и я сел рядом с ней на диванчик. Я нежно, но чуть настойчивей, чем обычно, поцеловал её в губы и начал потихоньку распускать руки.