Библиотека. Повести

Боясь испугать, я старался делать это очень аккуратно и, если так можно выразиться, просто крался за ней, как кот за мышкой. Но она вдруг сердито сказала:

— Что ты ведёшь себя со мной, как с девочкой, которую собираешься лишить невинности? Я взрослая женщина.

Я засмеялся, и испытываемое мною напряжение тут же спало, и я отпустил тормоза.

Она была нежной, раскованой, податливой, а когда надо, агрессивной. У меня в жизни не было такого красивого секса. Я хотел, чтобы она осталась на ночь, но Марина, улыбнувшись, сказала, что порядочная девушка должна к 11 часам вечера возвращаться домой.

С тех пор она, как кошка, когда хотела, приходила, когда хотела, уходила, но ни разу не осталась у меня ночевать. У меня раньше было достаточно женщин, которые приходили ко мне домой, а часть и жила какое-то время, и все они пытались внести по своему вкусу улучшения в мою квартиру. То сделать перестановку, то принести из дома каких-нибудь плюшевых мишек или кукол, которых потом раскладывали на диване и т. п. Марина ни к чему не притрагивалась. Она вольно или невольно подчёркивала, что только гостья.

Я человек небедный. У меня, конечно, есть достаточно дорогие вещи, но они нужны мне по работе для всякого рода тусовок, куда ты должен приехать на соответствующей статусу машине, быть соответствующе одет, носить часы нужной фирмы. Но, в принципе, мне самому было всё равно. Я так и не присоединился к этой снобистской гонке «у кого что круче». Мне по духу был ближе один мой знакомый. Правда, он явно был ненормальным. Ходил в дешёвой одежде. Ездил на стареньком «москвиче». Жил в хрущёвской двухкомнатной квартире с фанерной дверью. И мало кто знал, что жилая комната только одна, а в другую он складывает деньги. Представляете, целая комната денег. Я ему как-то говорю:

— Володя! Хоть машину поменял бы.

А он мне:

— А зачем? Эта ведь бегает пока.

— Ну, хоть в отпуск съезди.

— Так не умею я отдыхать. Привык работать и работаю.

При этом он не был жадиной.

Поэтому, когда появилась Маринка, я с удовольствием потратил бы на неё часть денег.

Но не тут-то было. Как-то, когда я попытался уговорить её зайти в ювелирный магазин, она сказала, что, если я вздумаю ей что-нибудь купить, то больше её не увижу. Но от цветов не отказывалась, и я буквально заваливал Марину ими.

Так продолжалось несколько месяцев. Иногда мы ссорились, и она исчезала из поля моего зрения, а потом я, кляня себя за слабохарактерность, набирал её номер, и всё возвращалось на круги своя. А однажды я подумал… «Сергей! — мысленно сказал, обращаясь к самому себе. — У тебя никогда не было и не будет такой женщины. Женись». Эта идея, с одной стороны, показалась мне заманчивой, а с другой, в восторг не привела. Я привык жить один и контролировать ситуацию. Я ничего, естественно, не говорил Марине, но всё время находился в раздумьях.

Жениться или не жениться.

Как-то она долго ко мне не приходила, хотя мы и не были в ссоре. А потом вдруг появилась. Я очень по ней соскучился. И, видимо, она тоже. Мы нежно и долго любили друг друга, а потом расслабленно лежали на кровати. Я снова подумал о женитьбе. Но неожиданно как будто что-то стукнуло меня по голове. А с чего это я решил, что она с её своенравным характером согласится? Я привык думать за других, но это не касалось Маринки. Она запросто могла подумать и за меня.

Эта мысль оказала на меня парадоксальное действие. Я решил сделать Марине предложение. Но, вспомнив про грузинскую маму, решил, что лучше вначале переговорить с ней. Я направилася в цветочный салон, где мне составили какую-то необычно красивую икебану, и поехал к Тамаре Давидовне.

— А, Серёжа! Рада тебя видеть. Заходи. Но Мариночки нет, — сказала она и воскликнула, увидев цветы: — Ой, какая прелесть! Хочешь, чтобы я ей передала?

Я отрицательно покачал головой.

— Эти цветы — вам, Тамара Давидовна. И я пришёл именно для разговора с вами.

У той округлились глаза.

— Со мной?

— Да, Тамара Давидовна. Я здесь для того, чтобы просить руки вашей дочери, — чувствуя себя полным идиотом, сказал я.

А та расхохоталась.

— Я не знаю, что тебе моя дочь наговорила про свою грузинскую маму, но, по мне, будь ты даже чёрт рогатый, если она тебя любит и будет с тобой счастлива, я готова вытерпеть и чёрта. Иди проси руки у неё самой. Там получить согласие будет сложнее, чем у меня, — она продолжала смеяться. — А теперь проваливай. Я не хочу, чтобы ты видел, как я умираю от смеха. Кстати, спасибо за букет.

И вытолкала меня из кваритиры.

Вот так комично, но удачно прошло моё сватовство.

Я пошёл в ювелирный магазин, и, так скажем, не поскупившись, купил обручальное кольцо с бриллиантом. Все следующие дни я находился в напряжении, но не торопил события. Я не искал встречи, а ждал, когда она появится сама.

Наконец, как всегда неожиданно, раздался телефонный звонок, и вскоре она позвонила мне в дверь.

Я загородил дверной проём, не давая пройти.

— Марина, — сказал я, — я знаю, что рискую тебя больше не увидеть, но я хочу, чтобы ты стала моей женой.

И протянул ей коробочку с кольцом.