Библиотека утрат и находок

Марта кивнула. Раз в кои веки она и сама так чувствовала.

– Ты была и-зу-мительна.

– Спасибо. – Марта закрыла глаза и послушала шум толпы и скандирование девочек с помпонами. Она ощущала тепло в груди и легкое покалывание в пальцах рук и ног. С улыбкой открыла глаза: Зельда одобрительно кивала ей:

– Что, пойдем? Гарри приготовил нам торт.

Марта взялась за спинку ее кресла и стала его поворачивать.

– Торт – это очень мило, но раньше расскажи мне, что обещала, – решительно произнесла Марта. – Про эту книгу.

Глава двадцать седьмая Воздушный змей

Выйдя со стадиона, Марта, Зельда, Уилл и Роуз спустились к берегу. Зельда пообещала рассказать историю книги, но не на стадионе, а где-нибудь в тихом месте. А Марте хотелось пройтись, немного остыть после выступления.

Пока они спускались по склону, Марта все время боялась упустить кресло Зельды – оно покатится, как гоночная машина на Гран-при. Поэтому она крепко держалась за спинку, а каблуки твердо ставила в землю – действуя так же, как с перегруженной магазинной тележкой.

Уилл и Роуз, все еще смущенные после теткиного выступления на стадионе, убежали вперед.

Перед статуей русалки Марта с Зельдой остановились. Марта всей грудью вдыхала морской воздух, стараясь остановить адреналиновую дрожь в теле.

– Ну, расскажи теперь про «Синее небо», – тихо попросила она.

– Расскажу. Но сперва хочу посмотреть на табличку. – И, шевеля губами, стала читать про себя имена рыбаков. – Кажется, «Пегас» только вчера утонул. Я так ясно все помню.

– Ты там была?

– Я узнала на другое утро. Шла по берегу, услышала крик чаек. Но когда подошла, поняла, что это люди плачут. В море плыла спасательная лодка. Помню, какой яркой, оранжевой она была на серых волнах. Две лодочки кружили и кружили, словно вокруг сливного отверстия в ванне. – Она повертела пальцем.

Марта поджала губы, рисуя себе эту картину.

– Ты знала кого-нибудь из тех рыбаков?

Зельда не сразу ответила.

– Немного знала Сигфрида Фроста – он, по-моему, спасся. А еще Дэниела Маклейна. Ему было всего двадцать лет, бедный мальчик. Твоя мама тоже его знала.

– Сигфрид так и живет в Сэндшифте, – Марта посмотрела в сторону маяка. Она попробовала – безуспешно – представить себе этого седобородого отшельника молодым человеком. – Он был, наверное, одних лет с мамой, когда это случилось.

– Такой молодой, – отозвалась Зельда. – Твоя мама была немногим старше, когда вышла замуж.

– Я знаю. Нашла их брачное свидетельство, когда убирала дом. Я не знала, что она была уже беременна мной, когда шла к алтарю.

Зельда помолчала.

– Откуда ты знаешь?

– Сопоставила даты. Думаю, не потому ли папа бывал суров со мной, что вынужден был жениться.

– Хм. – Зельда поджала губы и посмотрела на море. – Времена были другие, а твой отец был человек сложный.

Они задержались перед статуей на несколько минут. Ветер теребил волосы Марты и трепал платок у Зельды на голове. Морские брызги оседали у них на щеках.

– Про книгу… – напомнила Марта. – Ты обещала рассказать.

Зельда повернула кресло к морю, оставив статую за спиной.

– Когда я уехала из Сэндшифта, мне захотелось вообще расстаться с Англией. Родители Джины пригласили меня к себе в Финляндию.

– Ты с ней так давно знакома?

Зельда кивнула.

– Вся ее семья очень хорошо ко мне отнеслась. Приняли меня как свою. Первое время я страшно тосковала. По Англии, по Бетти оставленной. – Она потерла нос. – Но Джина терпела мои приступы мрачности. Она считала, что мне надо чем-то занять ум, и говорила, что писательство – хорошая терапия. И вот однажды купила мне альбом для вырезок и предложила наклеивать в него разное. У меня сохранились кое-какие сказки, которые ты для меня сочиняла, я их вклеила. И сразу стали вспоминаться другие. Те, которые я для тебя сочиняла. И те, которые твоей маме рассказывала и которые она со мной сочиняла. Я их записала. Конечно, не в точности. А то, что удавалось вспомнить.

Джина хорошо рисует, хотя сама этого не признает. Однажды, когда у меня было плохое настроение, она села рядом и нарисовала черного дрозда. И приклеила рядом с одной твоей сказкой – «Девочка-птица». После этого неделями и месяцами она рисовала все новые картинки: русалку, кукол, соловья. Мы с ней заполнили весь альбом.

Зельда умолкла и подтянула одеяло на коленях, затем продолжила:

– Джина знала местного печатника и, когда альбом мы заполнили, попросила воспроизвести в виде книги. Она заказала пятьдесят экземпляров на мой день рождения – это был изумительный сюрприз. Прошлое она превратила для меня во что-то прекрасное. Чтобы я могла без страха смотреть в будущее. Она изумительная женщина. Перед тем как уехать в Америку, мы раздали экземпляры нашим друзьям и родным Джины. А чтобы тебе дать книгу, по дороге завернула домой.

– Домой? – удивилась Марта. – Ты вернулась в Сэндшифт?

Зельда глубоко вздохнула и задержала воздух. Губы ее шевелились, словно она просеивала то, что надо сказать и чего нельзя.

– Это было в июне тысяча девятьсот восемьдесят пятого. Я пришла к дому днем, оказалось – большая ошибка. Бетти была дома, но был и Томас…