Библиотека всего на свете

Подняв с пола книгу, она перевернула ее и невольно улыбнулась при виде прелестных цветов на обложке. Возможно, это чей-то личный дневник, раз он был убран повыше и спрятан среди всякого хлама. С другой стороны, не исключено, что дневник принадлежал кому-то из бывших владельцев и его могут потребовать. Когда Виола с Айзеком переехали в нынешний дом, они нашли под половицей кольцо с бриллиантом и вернули его очень благодарным прежним хозяевам, уже не чаявшим найти потерянную драгоценность. Но личный дневник – вещь куда более интимная и интригующая.

Виола открыла тетрадку, но тут же закрыла, не увидев имени. Любопытствовать казалось неприличным, нескромным. Может, оставить книжку вместе со старым растворителем и сказать Адаму, чтобы он решал судьбу обоих вещей? Кто бы ни оставил этот дневник, возможно, он уже пожалел об этом и хочет его вернуть… но это не ее дело.

Виола снова забралась на стремянку и положила дневник на полку, однако из него что-то выпало и спланировало на пол.

– Черт побери! – Виола слезла, подняла фотографию и хотела сунуть ее между страниц, но, перевернув, увидела Адама с неизвестной молодой женщиной, Зоэ и Заком. Дети были гораздо моложе; получалось, что фотографии не меньше трех, а то и четырех лет. Значит, это жена Адама, нынешняя или бывшая. Но Виоле не давала покоя мысль: почему Адам никогда не говорит о своей супруге?

Виола засунула фотографию между страниц дневника, спустилась и поспешно вышла из чулана, поднявшись опять к спальне Зоэ. Только тут она заметила три бутыли растворителя у порога кладовой. Когда Виола начинала поиски, этот угол был в густой тени.

Засмеявшись, Виола взяла растворитель: Адам Паркер явно не имел представления о ремонте. Ей понадобится максимум бутылка, а не три. Впрочем, растворитель пригодится, если Адам захочет отремонтировать весь коттедж… Виола взяла ведро, наполнила его в ванной, выдавила в воду струйку растворителя и приступила к потолку, самой сложной части комнаты, учитывая угол, под которым нужно было изогнуться, чтобы видеть, сходит грязь или нет. Для нескольких упрямых пятен над окном Виола использовала абразивную салфетку, а пену стирала мягкой тряпкой. Управилась она почти к обеду, поэтому съела принесенный с собой сэндвич и налила еще кофе.

Виола хорошо продвинулась с комнатой, поэтому стояла в кухне, с удовольствием ощущая бодрящий эффект кофе, и оглядывала компактную квадратную лужайку за коттеджем «Лилипут». Паркеры – хорошая семья; они осели в Кловердейле, не оглядываясь на прежнюю жизнь, но что о них известно? Немного. Виола подумала о найденной фотографии и спрятанном в чулане дневнике. Может, из него можно побольше узнать об этой скрытной семейке?

Прогнав эту мысль, Виола сполоснула кружку, поставила ее в посудомойку и снова поднялась в спальню, принявшись за стену вокруг окна. Она отмывала подоконник, но мысли упорно возвращались к дневнику, и когда меньше чем через полчаса Виола спустилась в кухню выпить холодной воды, то невольно замедлила шаг у двери чулана, борясь с желанием заглянуть в книжицу. Но рыскать по углам в чужом доме – это уже ни в какие рамки, и оправдаться родительской заботой нельзя. Надо просто спросить Адама, когда он вернется.

Виола снова пошла наверх, но остановилась, вспомнив реакцию Адама на замечание, что человека не узнаешь, пока не копнешь поглубже. В тот момент ей ничего не показалось странным, но ведь после этого Адам сразу прекратил разговор, а Айзек недавно сказал, что недавно снова видел Паркера в пабе, и тот опять сидел в углу, упорно глядя в кружку с таким видом, точно весь его мирок вот-вот взорвется. «Он борется со своими демонами, помяни мое слово», – сказал Виоле Айзек. А когда вчера она встретила у библиотеки Элейн, та спросила, что Виола думает «об этих приезжих». Конечно, Элейн – известная сплетница, но она обычно составляла свое мнение сама, никого не спрашивая.

И все-таки только дружба Авы с представительницей этого семейства подтолкнула Виолу вернуться в чулан. Она обязана заглянуть в эту книгу, дневник или бог знает что еще и убедиться, что ее дочь не втягивают в какую-то странную семью, что ей не нанесут психологического вреда, что тут не пахнет каким-нибудь культом или сектой, а потом Виола положит дневник обратно и не вспомнит о нем.

С сильно бьющимся сердцем она снова взобралась на стремянку, чувствуя себя как в комнате Авы, куда она регулярно наведывалась тайком почитать дневник дочери. О молодых девицах сейчас чего только не пишут: и в школе их травят, а родители не в курсе, и к самоубийству они готовятся – словом, кромешный ужас. Виола не согласна подвергать свою семью такому риску. Айзек счел бы, что она зарывается, но Виола держалась иного мнения.

Крепко сжав заветную тетрадку, она сказала себе, что прочитает несколько страниц, удостоверится, что Паркеры – нормальная семья и никакой опасности не представляют, а потом вернет дневник на место и дальше читать не будет. Виола вышла в гостиную и прислонилась к спинке дивана, чтобы видеть в окно улицу и вовремя заметить возвращающегося Адама.