Библиотека всего на свете

– Во мне был огромный ком горя и обиды. Я отталкивала Карлоса, и однажды он решил, что с него довольно. После расставания я держалась, притворялась, что счастлива, что нарочно бросила танцы ради занятий поинтереснее. Я пересказывала свои приключения маме – она жадно слушала мои истории и безмерно восхищалась, особенно когда тяжело заболела. Умирающая не заслуживала несчастья в виде дочери, у которой не клеится жизнь. Я наведывалась к ней как можно чаще и делала вид, что у меня все благополучно. Задержись я в Кловердейле хоть ненадолго – и конец притворству. Я не хотела, чтобы мама запомнила меня неудачницей, из которой ничего не вышло. Я не могла танцевать, карьера, которой мама хвасталась всем своим подругам, бесславно закончилась. У нее были внучки от Дженнифер, в которых она души не чаяла, а я… у меня все было черт-те как. Поэтому я стала Айлой-клоунессой, от выходок которой мама приходила в восторг.

Айла улыбнулась своим воспоминаниям.

– Представляешь, она с восторгом рассказывала о моих подвигах всему Кловердейлу. Я увлеклась экстремальными видами спорта, чтобы забыть свое жалкое существование и грандиозный облом несбывшейся мечты. Я поднималась на ледник в Колорадо, прыгала с тарзанки в Новой Зеландии, спускалась на плоту по горным рекам, пробовала вулканический серфинг…

– Тогда ты и сделала татуировку?

Айла снова улыбнулась, повторив слова, навсегда въевшиеся в кожу:

– «Отказываюсь идти ко дну». Именно так я себя чувствовала. Жизнь подкидывала мне крученые мячи, больше похожие на гранаты, но я не собиралась сдаваться без борьбы. Где-то увидела этот рисунок, девиз тронул душу, и – вот. Тавро на всю жизнь.

– Я нахожу это… сексуальным.

– Вот как? – Взгляд, которым они обменялись, не оставил у Адама сомнений насчет чувств Айлы. Воздух в кухне вдруг наполнился энергией, которой хватило бы, чтобы осветить весь Кловердейл.

– Грустно, что мне нечего рассказать маме и папе, чтобы у них появился повод для гордости за меня.

– Уверен, они и без того гордились тобой.

– Надеюсь.

– Можно я спрошу, что изменилось? – осторожно начал Адам. – Отчего ты в конце концов решила вернуться в Кловердейл?

– Когда мама умерла, я иначе взглянула на свою жизнь. Исчезло то, от чего я бежала, что гнало меня в дорогу. После Карлоса мне необходимо было… ну, клин клином… и это превратилось в привычку, в которой теперь отпала необходимость. Я работала в барах, собирала фрукты, даже побывала телохранительницей. Я перебрала много профессий, но у меня не было дома. Когда мы с Дженнифер договорились, что коттедж надо привести в порядок, прежде чем выставлять на продажу, я решила, что лучше заняться этим самой, чем кого-то нанимать за деньги. Хотела пожить в родном доме и убедиться, что я не ошиблась, вернувшись в Кловердейл.

– И что, это чувство пришло?

– Мне кажется, да. – Айла снова взяла его за руку. – Я была в жутком состоянии, Адам, в полном раздрае. Мне не просто было одиноко – во мне жила ноющая, изматывающая боль, эта боль началась от изоляции, в которой я оказалась из-за своего вечного бегства. Бегство же не спасает – прошлое всегда караулит рядом, и, только когда остановишься и без страха взглянешь на него, открывается какой-то реальный путь вперед.

Он сглотнул от беспощадной правды сказанного. Айла и не знает, как она права. Он хотел сказать ей все, открыться, как она открылась ему, но как? Она посмотрит на него другими глазами. Она может навсегда отшатнуться от него, а Адаму была невыносима мысль об этом. Он не хотел расставаться с Айлой.

Он обнял ее за плечи и крепко сжал.

– Еще один вопрос можно?

– Какой?

– Что такое вулканический серфинг?

Плечи Айлы под его рукой затряслись от смеха. Она описала прелести восхождения на вулкан и спуска со склона на своего рода санях на скорости, сравнимой со скоростью автомобиля.

– А как же останавливаться?

– Тормозят и управляют пятками.

– Вот это да!

– А несколько недель назад я спускалась дюльфером с башни Спинакера в Портсмуте. Потрясающие впечатления, я даже возгордилась собой. Это был прекрасный день, но я невольно вспомнила о той Айле, которая где-то потеряла себя, и другой Айле, которая всеми силами старалась снова почувствовать себя живой.

– Значит, с экстремальным спортом покончено?

– Я этого не говорила, – ухмыльнулась Айла.

– Ты смелая.

– Не особенно.

– Айла, но ты очень смелая. И самым смелым поступком было вернуться сюда.

Они стояли спиной к окну, слыша, как подрагивало от ветра стекло. Адам наклонил голову и легонько пристроил ее на макушку Айлы, сказав:

– Мне пора ехать, не то Шарлотта снарядит поисковую партию или позвонит в полицию, когда я ей не заплачу всей суммы, потому что столько наличных у меня в бумажнике нет.

– Мне не хочется, чтобы ты уходил.

– Я и сам не хочу.

– Спасибо, что выслушал.

Он повернул голову и встретился с Айлой взглядом. Ему хотелось ее поцеловать. Ему хотелось так многого…

Но она отвела глаза.

– Я кое о чем умолчала.

– Еще какие-нибудь безумные предприятия? Неужели что-нибудь осталось? Ты вроде все перечислила.

Выражение ее лица свидетельствовало, что сейчас не время для шуток.