Библиотека всего на свете

– Ну, это ты преувеличиваешь.

– Мне стыдно, мне нестерпимо стыдно вспоминать о своей зависимости от Адама! Я так радовалась его эсэмэскам, мне было боязно оставлять телефон там, где его мог найти Дэвид…

– Но ведь ничего не было?

– Нет.

– Значит, ты вовремя остановилась.

– Мы с Адамом часто болтали, перебрасываясь сообщениями, иногда поздно ночью и часто в отсутствие Дэвида. Сперва у меня было такое чувство, будто я изменяю, затем я сказала себе, что Адам – только друг, но в последние пару месяцев я начала чувствовать что-то совсем иное. Я начала еще больше отодвигать Дэвида и сближаться с Адамом именно потому, что он горячо поддержал мою идею вернуться к работе.

– Вы флиртовали?

– Иногда… По крайней мере, мне так казалось. А может, я все придумала, – с убитым видом призналась Дженнифер.

– Адам остался бы просто приятелем, если бы у вас с Дэвидом не было проблем в браке. А раз проблемы были, то и Адам превратился в нечто большее, пусть даже сугубо в твоем воображении.

– Может, ты и права.

– Я всегда права, – заявила Виола, вызвав улыбку у подруги. – Можно задать тебе вопрос?

– Пожалуйста.

– Ты ревнуешь его к Айле? У них с Адамом что-то намечается.

Глядя в пол, Дженнифер подобрала какую-то пушинку, положила к себе на колено и принялась играть.

– У меня было чувство, будто у меня отбирают важные отношения, но согласна, это не все, что я ощутила. Получается, я – плохая сестра! Что я вообще за человек такой мерзкий? Ведь я замужем!

– Ты человек, который столкнулся с проблемами и пытается найти решение. Ты такая же, как и все мы. – Слова Виолы задержались в воздухе библиотеки вещей вместе с запахом кедровой полироли для мебели, которой она натирала стол каждый вечер. – Дэвид любит тебя всем сердцем, и ты это знаешь. Вы созданы друг для друга.

Дженнифер растягивала между пальцами растерзанную салфетку.

– Он всегда был рядом. Пусть в последнее время и на заднем плане, но все равно рядом. Он надежный.

– Позволь спросить вот о чем… Ты любишь Дэвида? Когда ты на него смотришь, в душе просыпаются прежние чувства? Может, они погребены под грудой повседневных забот, но все еще живы? Закрой глаза, сосредоточься… – Обе женщины засмеялись. – А теперь подумай о нем – не о вашей вечной загруженности, а о ваших общих мгновеньях за последние несколько лет. Смотри на него как на мужчину, а не только как на добытчика и отца семейства. Смотри как на человека, в которого ты когда-то влюбилась.

Дженнифер зажмурилась, тихо посидела и наконец заулыбалась:

– Да, я его люблю. Я хочу, чтобы мы вместе преодолели этот этап.

– Он все еще тот самый Дэвид, которого ты полюбила. Тот самый мужчина, который делал тебе предложение, опустившись на одно колено, в самую сильную грозу, какая гремела над Великобританией лет за сто.

Лицо Дженнифер просветлело при этом воспоминании.

– Мне не хватает спонтанности, которая была вначале. Свободы, которой мы оба наслаждались. Я смотрела, как он катался на серфе…

– А сама морозила себе задницу на песке, – засмеялась Виола. – Ты и меня однажды вытащила на пляж, чтобы познакомить с его приятелем, как его?

– Чувак-серфер, больше я о нем ничего не знала.

– Вот именно что чувак-серфер: дреды и полный комплект. Ты можешь меня представить рядом с человеком, который не моет голову, считая, что кожный жир смывать вредно?

– Нет, не могу. Айзек тебе куда больше подходит.

– Да. Рядом с его вальяжным спокойствием я становлюсь не такой взвинченной, а серьезности в нем как раз столько, чтобы мы не ссорились. – Она познакомилась с Айзеком лишь через несколько лет после свадьбы Дженнифер и с первой же минуты поняла, что́ подруга нашла в своем Дэвиде. А заодно Виоле стало ясно, как глубоко оскорблена была Дженнифер ее выходкой на свадьбе. – Слушай, прости меня.

– За что?

Ответ читался во взгляде Виолы.

– Нет никакой необходимости ворошить прошлое.

– А мне кажется, пора в нем пошурудить. Ты меня не простила, и мне тебя не хватает, недостает нашей дружбы.

Дженнифер улыбнулась:

– Мне тоже. Мне давно хотелось с кем-то поговорить… Айла давеча меня отчитала, сказав, что я не даю тебе забыть о том случае.

– Тогда давай я извинюсь по всем правилам. То, что я натворила на твоей свадьбе, было чудовищно. Я должна за счастье почитать, что ты со мной вообще разговариваешь. – Виола глубоко вздохнула. – Я завидовала тебе, я так тебе завидовала! У тебя в жизни начался новый этап, а я осталась одна.

– Да почему ты завидовала? У тебя вон до сих пор всё при тебе! Ты высокая, длинноногая, красивая – мужчины головы сворачивают. У тебя острый ум и блестящая карьера, твои родители давали тебе все, что ты хотела. Это я тебе завидовала. Тебе на восемнадцатилетие купили новешенький «мини-купер», а я каталась на автобусе и по-страшному хотела накопить на что-то хоть вполовину такое красивое. Ты каждый год улетала кататься на лыжах в Колорадо, а я прозябала в унылой английской зиме! Я тряслась от холода и сырости, как сегодня, а ты под солнышком радостно рассекала блестящий снег!