Бич Божий

— Тогда многое ясно. Они едут к прежнему хозяину Зерко — римскому генералу Аэцию. А мы поскачем вслед за ними и узнаем по пути, где сейчас Аэций. Все, кто их видел, запомнят карлика, женщину, римлянина и грека-лекаря. Их могут принять за бродячих циркачей.

* * *

Наша четвёрка беглецов продвигалась вглубь мира варваров. Согласно плану Зерко, мы описали в Германии огромную дугу, направившись сперва на северо-запад, а затем на юго-запад, и вновь подъехали к Дунаю где-то между Виндобоной[50] на востоке и Бойодурамом на западе. Он сказал, что мы пересечём реку в сравнительно безопасном Норике — римской провинции, расположенной к северу от Альп, всё ещё частично находящейся под римским контролем. Там мы сможем узнать, где нам найти Аэция, или же поедем в Италию.

Мы понимали, что нас способны обнаружить разъездные патрули гуннов или германцев, и старались держаться поодаль от проезжих дорог. Из-за этого двигаться приходилось довольно медленно. Когда мы останавливались передохнуть, то замечали, что дни сделались короче и осень уже вступила в свои права, но продолжали двигаться до поздней ночи и выезжали перед рассветом, крадучись, как олени во время охоты. К счастью, наш путь лежал вдалеке от больших рек или торговых маршрутов, а селений по дороге попадалось не много. На лесных просеках стояли низкие бревенчатые хижины — старые, как вечность. Дым от их очагов вился клубами и застилал небо густым туманом. Стволы деревьев были массивными, словно башни, а их ветви походили на распростёртые руки гигантов. Листья опадали, всё чаще шли дожди, и мы поёживались от холода. Мир становился темнее и темнее.

Эти края отличались от прочих, когда-либо виденных мною мест, они были не такими, как горы, по которым мы поднимались по пути в лагерь Аттилы. Среди густых лесов трудно было определить точное направление. Ночью мы замечали движущиеся тени, а однажды увидели сверкнувшие в лунном свете глаза животного, но я так и не понял, какого именно. Воздух был прохладным и влажным, а мы боялись зажигать костры — ведь нас могли выдать струйки дыма или запах гари — и оттого довольствовались холодной и безвкусной пищей. Меня утешало лишь одно: я не сомневался, что гуннам с их любовью к широким степям и шелестящим травам непроходимые леса понравятся ещё меньше, чем нам.

Наверное, один я бы смог скакать быстрее, но оставить моих спутников означало проявить полнейшее безрассудство, которое грозило печальным исходом. И меня, надо полагать, давно поймали бы гунны или германцы. Я рассчитывал, что бегство от Аттилы меня воодушевит, но чувствовал отнюдь не воодушевление, а неизбывную грусть от потери Иланы. Общество карлика и его жены утешало меня и немного смягчало моё мрачное настроение. Мне не нужно было принимать решения и выбирать: Зерко и Юлия избавили меня от подобного нелёгкого бремени. Они и сами знали, куда следует ехать, а видя мою замкнутость и нежелание вести долгие разговоры, старались меня не беспокоить. Лишь значительно позже я догадался их за это поблагодарить.

Юлия родилась в здешних местах и давала нам дельные советы относительно того, как устраиваться на ночлег в чащах и просеках. Зерко разъяснил мне хитросплетения имперской политики. Я чуть не запутался в этом обилии королей, союзов и предательств! Вражда тянулась веками, но, быть может, меч Марса сумеет хоть на время объединить давних противников.

Пленный Евдоксий постоянно вмешивался в разговоры и стал для нашей троицы тяжкой обузой. Как только ему вынули кляп изо рта, он стал жаловаться на всё на свете: на похищение, на погоду, еду, маршрут и жёсткую землю, на которой мы спали. А главное, его совсем не устраивала наша скромная компания.

— Я привык путешествовать с королями, а не с шутами, — хвастливо заявлял он. — И должен освободить мир от рабства. Я — Перикл[51]! Я — Спартак! Я — Гидеон! Я слышу сейчас стук копыт мчащихся за нами лошадей! Поймите, вы сами загнали себя в ловушку, взяв меня в заложники.

— Мы тоже все слышим, — отвечал ему Зерко. — Но не конский топот, а твои речи. Да и куда нам от них деться, если ты мычишь громче мула, а смысла в твоих словах не больше, чем в его мычании! С тобой одни только хлопоты.

— Отпустите меня, и никаких хлопот у вас не будет.

— А если перерезать тебе глотку, хлопот тоже не будет. Похоже, тебе не терпится остаться в лесу на корм зверям!

— Давайте прикончим его прямо здесь, — раздражённо предложил я.

— Он встречался с Гейзерихом, — устало отозвался карлик. — А это будет интересно Аэцию. Нам придётся потерпеть, и, уверяю тебя, такие сведения важнее всех его жалоб.