Бич Божий

— Это не предупреждение, а нечто большее, генерал. Я привёз вам ужасные новости из лагеря Аттилы. И приехал с новым спутником, римлянином из Константинополя, который чуть было не убил самого кагана.

Зерко повернулся.

— У тебя есть подарок для Аэция, не так ли, Ионас Алабанда?

Я был рад избавиться от ноши.

— Это правда, — ответил я и приблизился с мечом к лошади генерала.

— Ты пытался убить Аттилу?

— Я пытался его сжечь, но ему дьявольски повезло. А моей удачей стал вот этот талисман. — Я поднял изрытый ржавчиной древний меч. — Таков дар бога войны, генерал Аэций.

Глава 20 БАРАБАНЫ АТТИЛЫ

451 г. н. э.

Выпал снег, и мир, казалось, погрузился в сон. Тем не менее сотни гонцов отправились из столицы Аттилы на замерзших равнинах Хунугури в тысячи варварских крепостей, селений и лагерей. Они не упоминали о пропаже легендарного меча. Вместо этого Аттила вспомнил об иных предзнаменованиях и сообщил своим сторонникам, что сами римские пророки предсказали скорый конец империи. Все исторические потоки — мольба Гонории, обещание Гейзериха, неповиновение Маркиана и просьба Клоды помочь ему завоевать трон франков — слились в одну могучую реку судьбы. Во всём мире не было земель краше, зеленее, богаче и плодороднее, чем края на дальнем западе континента с их мягким климатом: Галлия, Испания и Италия. Каждый гунн должен был подготовиться к последней великой битве, а каждый союзник и вассал — подтвердить свою верность. Каждому противнику давалась последняя возможность: присоединиться к варварам или быть стёртым с лица земли. Весной Аттила соберёт самую грозную армию, какую когда-либо видел мир. И как только он это сделает, старый век завершится.

Гонцы привезли штандарты из конских волос, флаги и священные атрибуты племён — знаки верности вассалов. Полководцам разрешат забрать их назад, когда они присоединятся к Аттиле со своими войсками. В досках просверлили дырки, водрузили на них шесты с эмблемами племён и выставили их в заново перестроенном большом зале, обшитом ещё сырыми деревянными панелями. К концу зимы, когда зазеленела трава и солнце вновь взошло на ярко-голубом небе Хунугури, в зале было уже полно штандартов, а Аттила встретился с полководцами и вождями племён в поле, за дворцом.

Плана наблюдала за ними. Её выпустили после двух месяцев заточения в деревянной клетке и постоянных угроз убийства. Теперь она спала в углу кухни, питалась объедками и расхаживала на цепи, прикованной к одной из лодыжек. Гуэрнну радовала рабская участь гордой молодой римлянки, и время от времени ей хотелось надавать ей пинков. Но когда она в первый раз попыталась лягнуть Плану, та больно ударила её в ответ, и с тех пор Гуэрнна держалась от неё подальше. Ожоги и синяки Планы зажили, а в душе по-прежнему теплилась отчаянная надежда. Вернулся Скилла с вестью о том, что Ионас ещё жив.

Вместе с гуннами в лагерь приехал грек Евдоксий, но вот меч им не достался. Скилла был непривычно тих и сдержан. Он возмужал, помрачнел и даже не навестил её. По слухам, он храбро сражался, но молодой римлянин снова выиграл бой. Несмотря на неудачную попытку, Эдеко стал относиться к нему с уважением и обещал, что всё так или иначе решится весной. Аттила, напротив, словно не замечал Скиллу, и этот безмолвный упрёк постоянно тревожил молодого воина.

Трава выросла, и начали распускаться первые цветы. Животные нагуляли жир перед убоем, а кормов было в избытке.

В такое время можно накормить идущую в поход армию, а следовательно, оно вполне подходило для начала войны. Аттила оповестил о своих намерениях, устроив собрание в старой римской крепости Аквинк[58], расположенной рядом с большой излучиной Дуная. Здесь, около бараков без крыш и заросших сорняками полей, гунны будут готовиться к удару. Аттила объявил, что его попросили спасти принцессу Гонорию, сестру римского императора. Он женится на ней и станет королём Рима.