Бич Божий

Гуннские вожди собрались в разрушенной крепости, съехавшись со всех концов света. Эта толпа состояла не только из сотен гуннских племён, но и из их варварских союзников. Сюда прискакали или добрались строевым маршем, разбив неподалёку свои лагеря, остготы, гепиды, руги, скиры и тюринги[59], а также представительный отряд вандалов из Африки, беглецы-багауды из Галлии и племена, обитавшие в холодных, промерзших землях вдоль балтийского побережья. Кто-то прибыл в прочной военной броне, а кто-то в лохмотьях, одни предпочитали копья, а другие — топоры, одни были умелыми лучниками, а другие отлично владели мечами, но все чувствовали, что Рим ещё никогда не сталкивался с подобным нашествием. Растущая армия стала прибежищем для беглых рабов, прячущихся воров, политиков в изгнании, запятнавших себя аристократов, безработных наёмников и старых солдат, скучавших в отставке. Многие привезли с собой жён и детей, чтобы те помогли им нести трофеи. Там были шлюхи, фокусники, чародеи, прорицатели, священники, пророки, купцы, лошадиные барышники, оружейники, дубильщики, сапожники, колёсные мастера, плотники, инженеры, знавшие толк в осаде городов и крепостей, маркитанты, торговцы золотом и римские дезертиры. Палаточный город беспрестанно рос, траву втоптали в весеннюю грязь, и треть армии вскоре разболелась. Аттила начал высылать вперёд, к Дунаю, отряды кавалерии для пополнения гигантских лагерных запасов. Всякий раз, когда воины отправлялись на запад, каган заставлял их проходить маршем через одни из разрушенных ворот Аквинка, словно через триумфальную арку.

— Весь мир пришёл в движение, — шепнул Скилла своему дяде, когда они наблюдали за новыми отрядами, шагающими к западу. С востока в это время прибывали другие войска.

— Я и не знал, что на свете столько людей.

Эдеко мрачно усмехнулся.

— К осени их станет вдвое меньше.

Когда поздней весной настала пора новолуния, Аттила созвал главных вождей и полководцев перед огромным пирамидальным костром на заключительное совещание. Ему представилась возможность в последний раз обратиться к каждому из них по имени и вновь покорить их сердца своей незабываемой харизмой. Когда они разойдутся и хлынут на запад, точно поднявшаяся волна, он сможет общаться с ними, лишь посылая гонцов, пока они вновь не сойдутся для битвы. Каган опять оделся с намеренной простотой и был в обычной военной броне, с непокрытой головой и чуть ли не в лохмотьях. Его единственным украшением стала золотая брошь в форме оленя, скреплявшая накидку. Готы надели клятвенные кольца — символы верности, а гепиды — разноцветные пояса своих кланов. Аттила зорко следил за всеми, как будто держа в кулаке.

— Люди утренней зари, — начал он. — Нам суждено отправиться далеко на запад вслед за восходящим солнцем. Это наш удел, и он будет таким до тех пор, пока белый олень не остановится за тысячи миль от наших родных мест.

Собравшиеся гунны дружно закивали.

— Мы промчимся по бескрайним травам к бескрайнему океану, которого никто из нас ещё не видел. Все объединятся вокруг нас, и у каждого из вас появится своя свита из сотен женщин и тысячи рабов.

Послышался глухой рокот затаённого ожидания.

— Предстоящий поход будет нелёгким. — Аттила смерил полководцев суровым взглядом. — Император Западного Рима — глупец, и это всем известно. Но его генералы отнюдь не глупы, и Аэций — а я хорошо с ним знаком — делает всё, что в его силах, и будет мне противостоять. В детстве мы были лучшими друзьями, но в зрелости превратились в заклятых врагов. Так и должно было случиться, ибо мы слишком похожи и оба хотим одного и того же — империи.

Снова раздался жужжащий шёпот.

— Принцесса Гонория умоляла меня спасти её от своего ничтожного брата. Как величайший король в мире, я не мог остаться равнодушным к её мольбе. Она мечтает о моей постели, и кто осмелится её в этом обвинить?

Полководцы расхохотались.

— Кроме того, я смог связаться с нашими братьями-вандалами. Их король Гейзерих сказал, что, если мы обрушим наш удар на Запад, он нас поддержит. Клода приведёт к нам своих франков. Да и сами римские прорицатели предсказывают нам победу.

Собравшиеся опять важно закивали. Все знали, что удача была на стороне гуннов.

— Вот что должно произойти. Наша цель — не набег на Запад. Мы намерены его завоевать и остаться там до тех пор, пока все до единого не поклянутся в верности Людям утренней зари. Наша цель — разрушить Запад и проникнуть в его сердце — Галлию. Мы разгромим римлян, завербуем их германских союзников, доберёмся до Италии и Испании и станем там хозяйничать. А потом я женюсь на Гонории, и она родит мне сына, нового Аттилу, — усмехнулся он.

Все в едином порыве застучали ногами и громко закричали:

— Аттила! Аттила!

Нахмурились только его старшие сыновья.

— Затем, когда весь Запад перейдёт под моё знамя, я уничтожу Маркиана и Восток.