Бичеватель

– Так, просто поинтересовался, – сказал я. – Может, все-таки пропустишь стаканчик, Тео?

– Нет! – Несколько секунд он напряженно о чем-то думал. – И долго этот фотограф просидел там, прежде чем нашли Флер?

– Не знаю, – устало ответил я. – Кажется, его никто не догадался спросить об этом.

– А что стало с фотографией?

– Негатив купил Джордж Блум за двести долларов.

– Плата за фотографию? – Голос режиссера опять сорвался на визг, и я ждал, что в любой миг вместе с ним сорвется мой рассудок. – Ага, значит, западня была расставлена, но не сработала!

– Тео! – простонал я. – Мне все еще непонятно, о чем идет речь. Ты меня так запутал, что я ничего не соображаю! Поэтому, будь другом, вставай с кресла и проваливай. Не уйдешь сам, выброшу тебя вместе с пистолетом!

Раздался звонок в дверь, и на меня одновременно обрушились все мои болячки. Олтмен бросил на меня тяжелый взгляд, затем быстро кивнул, очевидно одобряя собственное решение.

– Я не спешу, Рик, – тихо повторил он. – Я же сказал, что готов прождать хоть всю ночь. Подожду и пока ты встретишь посетителя.

Меня вызывал в холл непрерывный трезвон: кто-то жал большим пальцем на кнопку дверного звонка. И я решил, что говорить с Олтменом бесполезно. Лучше вернусь в Малибу и проведу ночь в доме Флер Фалез. Если доживу, конечно.

Монахана я уже видел и теперь по описанию отца узнал Майкла Линдермана. Высокий, с непослушной копной рыжих волос, падающей на лоб. Лицо злое, рот кривится в постоянной презрительной усмешке, а тревожно пустой взгляд ускользающих серых глаз словно говорит о том, что ничто на земле не заслуживает внимания, включая и их владельца.

– Вы – Холман? – Голос высокого посетителя звучал отрывисто и высокомерно.

– Да, – сказал я.

– Меня зовут Майкл Линдерман. – Он мотнул головой на маленького чернявого парня рядом. – С Шоном вы уже встречались, правильно?

– Верно, – вежливо кивнул я.

– У вас не такой уж крутой вид, Холман. – Майкл глумливо рассмеялся. – Во всяком случае, для наемного убийцы.

– Возможно, он бывает крут, только имея на руках все козыри, как вчера вечером, – зло бросил Монахан.

Да уж, а ты настоящий храбрец, когда избиваешь до смерти бедного маленького фотографа в очках, подумалось мне.

– Проверим? – усмехнулся тем временем Майкл Линдерман. – Впустите нас, Холман? Или придется пройти по вашему лицу?

– Жду, пока вы кончите ломать комедию, – извинился я. – Похоже, в ее подготовку вложено немало усилий, и прерывать спектакль было бы невежливо.

Они вошли в холл. Линдерман хлопнул входной дверью с такой силой, что она чуть не сорвалась с петель. Оба остановились.

– Старик пытался использовать вас как угрозу против меня, – тихо сказал Майкл Линдерман. – Он жаждет моей смерти, и как можно скорее. После всего, что я ему причинил, понятное желание. На его месте я чувствовал бы, наверное, то же самое; но это все наши семейные распри. Вы же другое дело, Холман, вы делали это за деньги.

– Что? – переспросил я.

– Делали грязную работу. Например, убили Терри Вуда, потому что старику потребовалось убрать его с дороги, а мокруху пришить мне.

Вот опять, с тревогой отметила частичка моего сознания. Та же манера, что вчера у Монахана. Даже не любительство, а старомодное представление о крутизне и устаревшие клише, заимствованные из диалогов ночных фильмов по телевидению.

– Неправда, – отрицал я. – Но вы ведь все равно не поверите.

Монахан нетерпеливо хохотнул.

– Можно тут стоять до скончания века, слушая это дерьмо, Майкл!

– Тогда пойдем в гостиную и выпьем? – предложил я.

Линдерман неуверенно нахмурился.

– Без шуток, Холман. Нам нужен только предлог!

– Какие уж тут шутки, – устало сказал я. – Вам уже все ясно. Но может, я сумею убедить вас в обратном. Не совсем уверен, но постараюсь.

– За кого ты нас принимаешь? – выкрикнул Монахан. – По-твоему, мы идиоты?

– Убеди меня, что ты лично – нет! – огрызнулся я. – Скажи-ка, что я хотел и узнал от тебя.

– Имя Терри Вуда и его адрес.

– Зачем?

– Чтобы найти его и убить, вот зачем!

– Как вы узнали о смерти Вуда?

– Ну-ну! – нетерпеливо прорычал Линдерман. – Прочли в утренней газете.

– Должно быть, прозевали строку, где сказано, что, когда его нашли, он был мертв уже тридцать шесть часов?

Наступила длинная неловкая пауза, затем Монахан снова вскинулся:

– Это еще не доказывает, что ты его не убивал, Холман.

– Да, конечно, – презрительно заметил я. – Я убил его, а через пару дней решил выбить его имя и адрес из тебя и при этом не забыл назваться своим настоящим именем. – С беспечным видом я обратился к Линдерману: – Может, все-таки зайдем и выпьем?

Может, я и убедил Монахана, но по выражению лица Линдермана понял – нужно расстараться куда больше, чтобы заронить в него даже тень сомнения. Внезапно я почувствовал, что катастрофически старею, просто стоя рядом с этими парнями.

– Ладно, – буркнул Линдерман. – Но, как я предупредил, без шуток.

Когда мы вошли в гостиную, Монахан вскрикнул, схватил с крышки бара пустой пистолет и с ликующей ухмылкой оглянулся на меня.