Билдер

Капитану от щедрот душевых просто шарахнули по загривку и он улетел в угол. Боцман потянул нож из кармана, за что тут же получил мечом в брюхо. Матрос упал на пол сам, заголосив и прикрыв руками голову. Ухорезы тем временем сдвинулись ближе к носу, сооружая из ящиков и мешков две баррикады — спереди и сзади. Теперь надо продержаться, пока не подойдет подмога. Если люди барона успеют два десятка солдат вышвырнуть за борт, то никого на палубу больше не пустят. А отбиваться придется явно под активным обстрелом из арбалетов и отражая слаженные атаки. Очень уж быстро и слаженно абордажная команда заняла палубу и начала готовиться к штурму трюма.

— Валим всех! Пленных не берем! За короля! — долетело снизу, после чего по щитам и ящикам защелкали первые арбалетные гостинцы. Веселье набирало силу.

На помощь к «Марии и угодникам» выдвинулось сразу четыре «копья». Билдер заранее постарался придержать часть людей на пирсе, чтобы в случае любых проблем оказать максимально возможную помощь. Попутно с этим получили отмашку на свободную охоту Додо и Сич. Они как раз засели на крыше казармы в сторожевых башенках с длинноствольными штуцерами, на которые капитан приладил подобие трубок-прицелов. Таких ружей у каждого из стрелков было по четыре штуки. С одного выцеливаешь гада на чужой палубе, остальные готовят к стрельбе Бэзи и Рэйс, которые выступали в качестве помощника в самодельных снайперских парах. Сколько нервов и мата потратил ротный, сначала добывая диковинку у гильдии оружейников, а потом тренируя парочку гоблинов — не сосчитать. Зато сейчас они могли поддержать огнем будущий штурм каракки, которая стояла не очень далеко и где каждый чужой абордажник при свете дня был как на ладони.

— Передай, наши все внизу, — буркнул Додо, высмотрев первую жертву.

Выстрел! Слабый ветер потащил прочь бурое облако, а Бэзи уже заиграл нужный сигнал на своем рожке. Теперь каждое из «копий», идущих на выручку, знает — наверху только чужаки, можно резвиться в полную силу. Вторя Бэзи со второй сторожевой башенки громыхнул Сич, развалив тяжелой пулей чью-то голову. В ответ с борта ударил арбалетный залп, но все болты завязли в предусмотрительно поднятых щитах. «Тяжи» не давали зацепить гребцов, страхуя товарищей от слишком агрессивно настроенных баронских бойцов. В ответ пока не палили, расстояние еще было великовато, хотя сокращалось с каждой секундой.

Внизу же, в трюме, ситуация накалялась. По широким лестницам вниз успели скатиться человек шестьдесят, не меньше. И хотя часть из них так и остались лежать убитыми и ранеными на грязных досках, но перевес в живой силе пока был на стороне абордажников «Марии». Правда, неприятным сюрпризом для них стали пистолеты, которые позволили выбить еще семерых, после чего ухорезы контратаковали, отбросив слишком наглых назад. Ликвидировав возможный прорыв и попытку навязать ближний бой, оба «копья» откатились назад, прикрывшись опять щитами и попрятавшись за сваленным грузом. Теперь в сером дыму лишь были слышны крики боли, щелчки арбалетных тетив и звонкие удары болтов, дырявивших доски. Обе стороны устроили подобие игры в смертельные пятнашки, пытаясь зацепить любого неудачника, мелькнувшего в вонючем кислом мареве. Только вот для команды подобного рода развлечение тянуло на проигрыш. Потому что время утекало, в трюме таможня с охраной, а где-то рядом подгребает подмога. И если не поднапрячься, то можно бросать оружие и готовиться к будущей каторге. Дома за утерю любимого корабля Батиста с живых шкуру спустит.

Вот и пошли изрядно потрепанные абордажники вперед, хрипя от ненависти, умирая, но пытаясь хотя бы массой задавить проклятых ухорезов. В последнюю решительную атаку.

За высоким бортом вскрикнули и вниз полетел очередной матрос. Судя по тому, что от головы у него осталась лишь нижняя челюсть, этого угробил один из снайперов. Те, кто ловил ответные арбалетные болты, обычно так и корчились на палубе.

С четырех подошедших лодок наверх полетели горшки, оставившие за собой дымный след. Секунда, другая и над фальшбортом выплеснуло дымное пламя. Самодельные бомбы взорвались, выкашивая остатки живых и разрывая тела на куски. А в древесину уже вцепились стальные крюки и первые из бойцов в бешенном темпе стали подниматься, чтобы ввязаться в драку. Потому как на проклятом корабле убивают друзей. И надо их спасти, даже если за это придется заплатить своей жизнью.

Первыми на залитую кровью палубу кувыркнулись «тяжи», тут же присев за щитами и организовав подобие защищенного пятачка рядом с бортом. Следом стрелки, из которых один успел даже разрядить оба ствола у пистолета, вышибая дух у метнувшегося навстречу живчика. Потом остатки команды опомнились и бросились в контратаку. Озверевший народ уже плевать хотел на какие-либо законы и правила, стараясь всего лишь подороже продать жизнь.