Билет до Луны

Малой улыбался. Наверное, он не знал, что такое погоняло.

— Ну, чудной он, как и все они. Чего ты к нему пристал? Есть хочешь? — спросил я.

В лагере кормили неплохо, лучше, чем в детдоме. Но Антошка кивнул. Я достал из кармана яблоко.

— Возьми.

— Спасибо.

— Как тебе живется? Рассказывай.

— Антошка хороший. Антошка любит кроликов. Антошка умеет мыть посуду. Антошка вырастет и станет летчиком!

— Кем-кем станет Антошка? — удивленно вопросил Макс.

— Летчиком. Антошка небо любит. — Ковбой говорил о себе в третьем лице, словно отчитывался кому-то.

— У тебя братья-сестры есть?

— Нет. Но Антошка не один!

— Что ты заладил как попугай: «Антошка, Антошка»?

У клетчатого ковбоя на глазах выступили крупные слезы.

— Антошка не хотел обидеть. Антошка расстроен.

— Не расстраивайся. Расскажи нам про кроликов. Ты же их любишь? — Я протянул руку к Антошке. Тот резко отпрянул.

— Чего это он? — удивился Вовка.

— Не бей Антошку! Антошка больше не будет! — закричал маленький ковбой, прикрывая руками редкие светлые волосы.

— Не бойся. Тебя никто не будет бить.

— Никто? Совсем?

— Совсем, — заверили мы мелкого.

— Кролики пушистые. Они хрум-хрум капустой. Они дают Антошке морковку.

— Кролики тебе дают морковку? — Кашель перестал курить.

Мы уставились на пацана.

— Да. Когда никто не видит.

После рассказа Антошки стала понятна просьба воспиталок не шпынять тех, из другого интерната.

Где сейчас Антошка, заливисто смеявшийся от песенки про картошку? Вовка в тот день порылся в своей коллекции, частично путешествующей с ним, и подарил ему лупу. Лупа привела конопатого ковбойчика в восторг. Мы сходили к его воспитателям и попросили проследить, чтобы никто не отнимал у Антона подарок. Клетчатый ковбойчик бегал с лупой по всему лагерю. То тут, то там слышен был его голос: «Антошка нашел жука. Жук большой. Антошка нашел листик. Листик большой».

Антона сдала в специнтернат мама, вышедшая повторно замуж. Почему-то Антоша сильно раздражал ее нового мужа. Через много лет я узнал, что Антошку спустя год после того лета забрала под опеку тетка, сестра умершего Антонова отца. Антону как инвалиду детства дали квартиру. Вот тут-то и объявились «любящие» родители.

Историю Антошкиной жизни рассказала мне женщина, жившая в поселке, где стоял тот специнтернат. Суд встал на сторону тетки и ее племянника. Антошке повезло: его согласился взять на работу в свою ветлечебницу теткин одноклассник.

Пряничный домик

Я не мечтал, что меня кто-то усыновит. Я просто хотел побывать хотя бы на каникулах у родственников. Только родственников у меня не было. На осенних и зимних каникулах группы пустели наполовину. Я оставался в вечной половине тех, на чьи имена не нужны были разрешения. Любу и ее подруг изредка брали в гости воспитатели. Погостить на даче или на квартире у персонала было чем-то исключительным. Но такая честь выпадала немногим. Чаще всего брали на дачу. И только девчонок, причем тех, кто гарантированно не сбежит. Порой такой ход был способом перетянуть на свою сторону авторитет в вечной междоусобной борьбе персонала, заработав очки в игре на лидерство.

Я завалился читать книжку. «Хроники Нарнии» уносили меня в другое время, в другую страну, далекую от равнодушия и однообразия наших будней, туда, где жил Лев, честный, мудрый правитель волшебной страны. Можно было пойти погонять во дворе в футбол, да не с кем. Вратаря забрала тетка, нападающие разъехались по родственникам. Когда в дверном проеме появилась Ольга Борисовна, я подумал, что ей нужна помощь: шкафчики передвинуть, за малышней присмотреть.

— Юра, а ты хочешь съездить к нам на дачу? — спросила она. — Сын приезжает. Пообщались бы с ним. У нас там хорошо: цветы, яблоки, сливы поздние поспели. Лес и пруд рядом.

Я так растерялся, что не знал, что ей ответить. Ольга Борисовна никогда никого не возила на свою дачу.

Дача Ольги Борисовны чем-то напоминала ее саму — маленькая, торжественная. С разноцветными витражами вместо стекол на втором этаже.

— А куда лестница ведет?

— Там мансарда. Поднимайся, не стесняйся. Скоро Коленька приедет. Все тебе покажет.