Билет в один конец

От его слов даже смолкло журчание наливавшегося в стакан виски. Детектив стоял спиной к Энтони, и поэтому тот не мог видеть, какое выражение боли проступило на его лице. С его ракурса было лишь видно, как он, понурив голову, продолжил наливать виски в стакан.

– Ты её видел? – всё продолжал Прайс.

Абрансон залпом отправил всю порцию виски в свой рот и упёрся руками в барную стойку, но всё так же продолжал молчать.

– Это значит «да»?

– Да, да, я видел её! – детектив не глядя на него взял бутылку со стаканом и отправился на прежнее место.

– Боже, зачем ты себя мучаешь? Ты ведь понимаешь, что она не настоящая?

Абрансон сел на стул. Отправив очередную порцию виски, он поставил бутылку и стакан на пол. После чего достал из внутреннего кармана пиджака бумажник, открыв его, на самом видном месте, красовалась измятая и слегка выгоревшая фотография. На этой фотографии была запечатлена Элизабет Фостер, находившаяся в объятиях никого иного как Дэвида Абрансона. И если верить этой фотографии в тот момент эти двое были самыми счастливыми на всём свете, от тех чувств, которыми были объяты эти двое на фото, даже фотография становилась более яркой и жизнерадостной.

Энтони, похоже, уже вёл не диалог, а монолог:

– Зачем всё это? Ей ведь уже ничем не помочь.

Детектив напрочь отказывался слушать Энтони с его убеждениями, которые может быть и были более рациональны, но то, что задумал Абрансон, нравилось ему куда больше. Он всё продолжал смотреть на это фото, медленно проводя большим пальцем по лицу Элизабет.

– Это моя работа. – наконец заговорил детектив. – И да, я прекрасно понимаю, что она всего на всего плот его воображения.

Они практически синхронно посмотрели на Руперта, который, после укола эстолита, сейчас совершенно спокойно нежился в своих сновидениях.

Прайс, довольный тем, что Дэвид заговорил, поспешил тут же с новой порцией вопросов:

– Да… эта наша работа, но ты уверен, что именно ты должен заниматься этим делом? У тебя ведь сейчас и так хлопот не мало…

Последнее предложение Прайс говорил глядя на фото в руках Абрансона. Поняв его намёк, он спешно закрыл бумажник и сунул его в пиджак. Затем он потёр глаза пальцами, делая вид, что просто устал, но Тони заметил, что таким образом он избавился от едва проступивших слёз.

– Дэвид, с тобой точно всё в порядке?

– Лучше не бывает. – он проговорил это сквозь поддельную улыбку.

Детектив взял, стоявший подле стола, коричневый портфель:

– А сейчас извини, но не нужно кое-что проверить.

В этом портфеле хранилось абсолютно всё связанное с этим делом. В нём были собраны папки с прикреплёнными в верхнем левом углу фотографиями на всех этих несчастных, застрявших в аэропорту. Но более всего ценность имел ежедневник Руперта Грина. Этот тёмно-синий, почти чёрный блокнот, был как после войны, по какой-то неведомой причине он сейчас даже не закрывался полностью, разбухшие от чернил листы никак не хотели этого делать.

Пролистывая страницу за страницей менялись пасты и подчерки написанного. Почти каждая новая страница была не похожа не следующую, а та в свою очередь на другие. Менялось и написание и букв, и их наклон… создавалось такое впечатление, будто его писали совсем разные люди, но все эти слова родились из-под пера Руперта Грина…

– Дайка телефон, детектив обратился к Прайсу. – А в прочем не надо.

Он достал свой из портфеля и что-то вычитывая начал кому-то звонить.

Оставшись снова безучастным Энтони, принялся вновь рассматривать эту комнату. Несмотря на то, что она очень походила на аэропорт, но таковой не являлась. При беглом взгляде ничего не вызывало подозрений, но это только при первом взгляде. При более тщательном же осмотре проступали фальшивые мелочи. Это были и местами облупившиеся стены, и даже с россыпью трещин на них, и бутафорский потолок, сделанный наспех, и даже единственное окно, закрытое баром, из-за которого доносились звуки дождя.

Барная стойка заслуживает отдельного упоминания, так как таковой она стала называться совсем недавно, ещё каких-то пару дней назад она представляла из себя пол куба распиловочного леса, а сейчас… в прочем и сейчас она была не многим лучше. Сделанная наспех, единственной целью, которой, как и всей этой комнаты, было одурачить Руперта, чтобы он поверил, будто находится сейчас в аэропорту.

– Ну, что-нибудь выяснил? – Тони обратился к закончившему разговор детективу.

– Да, только мне это не сильно помогло…

Видя расспрашивающий взгляд прайса детектив, протянул ему папку Майкла Кингсли.

– Кто это?

– Это тот, кто более всех походит на убийцу…

– То есть ты ещё в этом не уверен, правильно?

– Да правильно, то правильно, но я почти уверен, что это он сделал…

– Но доказать не можешь? – закончил фразу Прайс.

– Самое странное, что каждый из них что-то не договаривает, и этим прикрывают настоящего преступника…

Немного помолчав, детектив добавил:

– … и самое смешное, что мой способ столкнуть их всех лбами не дал ровным счётом никаких результатов…

– И поэтому ты собираешься вернуться туда и закончить дело пока они всё ещё там?

– Да, – сразу же согласился Абрансон, – именно поэтому.