Билет в Зазеркалье

Инна хмыкнула, вообще-то супруг никогда бы не позволил разговаривать с собой в подобном тоне. Тем более любовнику жены.

— И что он? — Ее разбирало любопытство.

— Как видишь, я жив и здоров. И мои причиндалы, извини за пошлость, он мне не отстрелил. Только смерил меня пронзительным взглядом голодного аллигатора и сменил тему.

У Инны отлегло от сердца. Наверняка дело в том, что Геныч уже не претендовал на нее и был готов уступить другому мужчине.

Но ведь это великолепно!

— Мы разведемся, как только все закончится, — заявила уверенно Инна.

— И? — На этот раз на локте приподнялся Тимофей.

— Ну, потрошить супруга не буду, с учетом того, что он мне помог с этими братьями Шуберт. Однако не собираюсь отказываться от того, что принадлежит мне по праву. Думаю, после развода я буду крайне состоятельной дамой.

Судя по кислому выражению лица Тимофея, он ожидал явно не такого ответа. Тут до Инны дошло, выходит, она дает ему понять, что у нее будет куча денег, а также молодой любовник в придачу?

— Своим «и?» ты хотел осведомиться не о моих планах с моим супругом, скоро бывшим, а о моих планах с тобой? — спросила она, трогая Тимофея за бугристый бицепс.

Тимофей вздохнул и повернулся к ней спиной. Обхватив его со спины за мощную грудь, Инна прошептала:

— Ну, конечно же, мы будем вместе! Женечка от тебя без ума… И ты любишь его, это даже невооруженным глазом видно. Ему… — Она заколебалась, но потом все же выдала: — Ему нужен такой отец, как ты, Тима…

Она впервые за все время назвала его Тимой.

— Думаешь, ему нужен молодой отец, который, вообще-то, отчим, полностью зависящий от тебя? — проворчал ее любимый.

Легонько впившись ногтями в грудь Тимофея, Инна сказала:

— Конечно, Геннадий обрадуется, если я не буду предъявлять имущественных претензий при нашем неизбежном разводе, но, боюсь, на это он рассчитывать не может, хотя бы из принципа. Да, у меня будет много денег, даже очень много, вернее, очень, очень, очень много. Но разве это что-то меняет?

Наверное, да.

— Эй, не щекочи! Ну пожалуйста!

Инна перестала скрестись о грудь любовника.

— Если пообещаешь не задавать таких глупых вопросов…

— А вот мне профессора в университете говорили, что не бывает глупых вопросов, бывают люди, не умеющие или не желающие давать ответа. Ты к какой категории относишься, Нинка?

Он назвал ее Нинкой, прямо как Геныч — тоже впервые.

Инна поцеловал его в ухо, а потом и слегка укусила.

— Эй, ты что, опять? — Тимофей активно заворочался.

— Понимаю, что эти профессора были жутко умными людьми, хотя, быть может, и не очень, если потчевали вас этими прописными истинами. Но факт остается фактом: я не знаю, что готовит нам будущее. Да, наверное, у нас будут трения из-за моих денег. Из-за моего характера. Из-за моего положения. Из-за моего сына. — Инна сделала паузу и добавила: — Из-за моего возраста… И я не знаю, какие пути решения этих проблем мы найдем. Но, уверяю тебя, Тима, найдем!

Молодой человек, внезапно перевернувшись, подхватил Инну и принялся ее щекотать:

— Только не из-за возраста, Нинка, только не из-за возраста! Тогда уж лучше из-за твоих миллиардов! Шучу!

А потом они снова любили друг друга, и Инна забыла обо всем, что тревожило ее. Понимая, что на следующий день страхи и сомнения вновь вернутся к ней…

Установилась сухая жаркая погода. К концу второй недели Инна ощутила, что жизнь в Зазеркалье начинает решительно надоедать. Даже Женечка как-то спросил:

— Мамочка, а мы в город совсем не поедем?

Ничего вроде бы не изменилось, все было, как и несколько дней назад, но в этом-то была и беда.

Инна поняла: реальный мир меняется, чаще в плохую, реже в хорошую сторону. А вот Зазеркалье всегда остается одним и тем же.

Там всегда чаепитие в пять часов. Всегда. Ну, или в их случае прогулки по заколдованному лесу (оказавшемуся простой подмосковной рощей), путешествие на флотилии (скрипучих катамаранах) к таинственному острову (на котором мириады злобных мошек), игра в «Города», где каждый раз, когда выпадал город на «б», Женечка задорно кричал: «Биарриц».

Да и что бы сказал персональный тренер про такое количество медовых пряников?

С одной стороны, хорошо. С другой — что может быть ужаснее?

— Думаю, скоро. Вот Тима приедет, привезет последнюю информацию…

— Мамочка, а мы тут в тюрьме? — спросил вдруг сын. — Нас сюда папа заточил?

На этот раз Тимофей задержался, и Инна, лишенная мобильного и доступа к Интернету, изрядно волновалась. Наконец ворота раскрылись, и на территорию турбазы въехал темно-синий внедорожник.

Из машины вышел Тимофей, а с соседнего места выпрыгнул Геныч. За ними вкатило несколько черных джипов с охраной мужа. Распахнув руки, он заявил, приближаясь к Женечке:

— Смотри, кто приехал к тебе в гости, сын!

— Крокодил? — спросил Женечка.